За гранью тьмы

«Их отвлекут».

— То есть, они куда-то уйдут?

«Часть из них. Тех, что останутся, можно будет обойти».

— Что вы такое сделаете, что военные уйдут? — полюбопытствовал я.

— Военные изучают паранормальную активность в этом регионе уже очень давно, — ответил мне Антон. — Они иногда быстро появляются в том или ином месте, если им кажется, что тут что-то происходит. Не знаю, что конкретно им известно про нас или Пожирателя, но что-то они знают. Их можно отвлечь всплеском такой активности.

— Навряд ли они забудут о Моряке-Рыболове после того, что сделал Виктор, — возразил я.

— Да, но тебе же сказали — их здесь будет меньше. Если не нарываться и не глупить, обойти оставшихся можно. Мы знаем этот город как свои пять пальцев. У нас есть свои тайные ходы и убежища, которые они не смогут найти.

— Как здесь?

— В том числе.

Я подумал с минуту. Голова работала всё хуже, на меня вдруг стала наваливаться усталость.

— Хорошо. Наверное, мы что-то сможем сделать. Может, у нас что-то и получится. Но мне сперва надо отдохнуть.

— У нас нет времени… — начал было Антон раздражённым тоном, но его перебил мыслеобраз, который мы, видимо, услышали оба:

«Да, надо отдохнуть. Поспать, поесть, набраться сил».

Я вдруг понял, что уже давно ничего не ел. И не отдыхал нормально.

Антон нехотя кивнул и сказал:

— Ты сможешь отдохнуть в домике наверху.

— А еда там есть какая-нибудь?

— Нет. Но я принесу.

— Хорошо. — Я оглянулся на пришельца. — Так что, это весь наш план? Я сплю, ем, набираюсь сил, а ты пока отвлекаешь военных, так? Потом мы идём к Егору и просим его помочь нам с кораблём и, если повезёт, отправляемся на корабль? Выходим в море, там я надеваю водолазный костюм и приближаюсь к искателю настолько, насколько это возможно, чтобы ты… Что-то там сделал с ним через меня. Я правильно понял?

«Да».

— А что дальше?

«Дальше я помогу тебе вернуть свою жизнь».

— Это ещё возможно?

«Да».

Путь до лестницы был нетрудным, а вот с подъёмом вышло хуже. Тело, вспомнив об усталости, теперь отказывалось слушаться. Адреналин, поддерживавший во мне бодрость во время опасности, схлынул, и мне захотелось спать, а каждый шаг давался с трудом. Мы поднимались медленно, а воспоминание о том, как высока эта чёртова лестница, только усугубляло ситуацию. В какой-то момент я просто сел на ступеньки и отказался идти дальше.

— Посплю здесь, — пробормотал я и тут же уснул, прислонившись головой к колонне.

Антон растормошил меня и заставил встать.

— Осталось уже недалеко. Мы почти пришли.

— Зачем ты мне врёшь? — поморщился я. — Я же помню, как долго мы спускались.

Но я заставил себя подняться, и мы снова шли. И шли, и шли. Ноги устали, начали болеть, сердце колотилось, а из-за одышки я не мог идти, и в такие моменты я снова садился и сидел до тех пор, пока не находил в себе силы продолжать. Не помню, сколько раз я останавливался, прежде чем мы вышли. Я даже не сразу заметил, что пустота слева сменилась толщей камня, образующей стену. А в какой-то момент я в очередной раз поднял взгляд и не увидел больше ступенек. Мой уставший, измученный разум даже не понял сначала, что происходит, и я встал, как вкопанный.

— Чего остановился? — раздражённо спросил Антон. — Пришли уже, поднимайся.

Перешагнув последнюю ступеньку, я подумал, что ненависть к лестницам будет преследовать меня весь остаток жизни. Пройдя пару шагов, я опустился на колени, а потом упал на бок и закрыл глаза, моментально провалившись в сон. Как уходил Антон, я не слышал.

Когда я проснулся, рядом никого не было. Как ни странно, подо мной лежал старый матрац наподобие того, который был в подвале Виктора. Приподнявшись, я всмотрелся в темноту.

— Антон? — позвал я.

Никто не ответил. Решив, что он ещё не вернулся, я снова лёг. И прежде, чем начать тревожиться из-за своего одинокого присутствия в тёмном доме, где даже окон не было, я уснул.

Второй раз разбудил меня уже хлопок двери и белый свет. Я зажмурился, отворачиваясь, и застонал от боли — тело ныло от долгого лежания на твёрдой поверхности. Как и в подвале Виктора, матрац не особо смягчал пол.

— Я привёз еду, — услышал я голос Антона. — Вставай, поешь. А потом нам нужно возвращаться в город.

С кряхтением я сел и поморщился от головной боли.

«Всё бы отдал за обычное похмельное утро у себя дома, — подумал я. — Но приходится раз за разом просыпаться в этом кошмаре».

Глаза резал свет белый свет электрического фонаря. Этот фонарь был туристическим: цилиндрический корпус и ручка сверху. Я такой покупал, когда ездили с друзьями за город с палатками.

Антон поставил фонарь на пол, снял с плеча рюкзак, достал и протянул мне термос. Я открыл его и налил в крышку-стакан горячий чёрный кофе. После пары глотков мне стало чуть легче, кажется, даже головная боль отпустила. Потом Антон дал мне две банки консервов, вилку и ломтики хлеба в пакете. Консервы оказались рыбными, из тунца, и, как я догадывался, производились где-то неподалёку. Банки открывались кольцом без помощи открывашки, так что я быстро приступил к еде.

— Хорошо хоть у меня нет аллергии на рыбу, — улыбнулся я Антону.