За гранью видимого. Инструменты связи с потусторонним миром

«…Так вот, Ричард, мы – магниты, понимаешь? Нет, не то. Не магниты. Мы – только железо, обернутое медной проволокой, и как только нам нужно намагнитить себя, мы можем это сделать. Пропуская свое внутреннее напряжение через проволоку, мы можем привлечь все то, что нам нужно привлечь. Магнит не беспокоится о том, как он работает. Он сам по себе, и посредством своей природы он притягивает одни вещи, а другие оставляет… Подобное притягивает подобное. Просто будь тем, что ты есть, – спокойным, чистым, ясным. Все происходит автоматически. Если мы спрашиваем себя каждую минуту, действительно ли это нужно делать, если делаем только тогда, когда мы отвечаем себе „да”, – это автоматически отталкивает тех, кому нечему научиться у нас сегодняшних, и притягивает тех, кто может научиться, и мы тоже можем научиться у них».

Одним из загадочных явлений, вплотную примыкающих к тематике коллективного бессознательного, являются сновидения. Я далек от того, чтобы связывать все наши ночные впечатления с концепцией ТМ, поскольку значительная часть из них, несомненно, есть преломление дневного опыта. Однако некоторые сны несут в себе вполне содержательную информацию, представленную в буквальной или символической форме. Так, одному моему другу-электронщику некоторые инженерные решения и даже готовые схемы приходили именно во сне. Существует расхожая легенда о том, как Менделеев увидел во сне свою периодическую таблицу. И хотя она не имеет достаточных подтверждений в биографии этого выдающегося ученого, я вполне допускаю, что с некоторыми ключевыми моментами в его работе такое вполне могло иметь место.

Хотел бы рассказать о паре эпизодов, связанных со сновидениями, взятых из моего собственного опыта середины 2000-х годов. Они в равной степени подходят и для раздела о реинкарнации, и для главы о коллективном бессознательном. После некоторых колебаний я все же решил разместить их именно здесь. Самое характерное, что в них присутствует – это отчетливое ощущение действия от «третьего лица». Во всех остальных снах, которые мне удается вспомнить, какой бы абсурдной ни была ситуация, я всегда оставался самим собой.

В первом случае я оказался в компании простых деревенских мужиков, как я понимаю, крестьян. Они стояли на грязной, разбитой проселочной дороге и о чем-то переговаривались между собой. Внутри себя я знал, что был одним из них. Никакой связи с моей «дневной» личностью и текущей биографией на тот момент я не чувствовал. Вокруг росло множество елей, так что пейзаж был если не российским, то, по крайней мере, уж точно относился к Европейскому континенту. Вдали показалась повозка, и я понял, что это едет местный барин или землевладелец. Рядом с дорогой находился ров, по глубине приблизительно сравнимый с человеческим ростом. Чтобы пропустить повозку барина, мы все сошли с дороги и встали в ров. Я понимал, что это действие носило не только «технический» характер, но и служило своеобразной демонстрацией покорности перед властью господина, поскольку мы тем самым не позволяли себе быть «выше» него.