За гранью земного бытия

Имеются свидетельства, что к VII столетию доктрина реинкарнации получила распространение на Балканах (вера павликиан), к X столетию она стала известна в нынешней Болгарии (секта богомилов), в Средние века проникла во Францию и Италию (объединения катаров). В начале XIX века польский архиепископ Пассавалли внес ее в католичество и официально закрепил там [51]. В это же время идея перевоплощения стала предметом анализа и обсуждения в трудах Вольтера, Шопенгауэра, Шеллинга, Канта, Франклина, Гёте, Эмерсона, Лонгфелло и многих других мыслителей.

В XX веке идеи реинкарнации получили дальнейшее развитие в работах Теософского общества, один из основателей которого Уильям Дадж назвал реинкарнацию “лопнувшей струной” христианской доктрины.

В настоящее время это учение начинает вытеснять христианские толкования человеческой жизни и посмертия. Согласно опросам, проведенным в 1969 году организацией Гэллапа-младшего (США) среди протестантов и католиков Австрии, Канады, Франции, Великобритании, Греции, Голландии, Норвегии, Швеции, США и Западной Германии, на вопрос о вере в перевоплощение душ положительно ответило около четверти респондентов. Через десять лет, в 1979 году, на аналогичный вопрос положительные ответы дали уже около 28 % англичан (в 1969 — в среднем 18 %), а в США, в 1981 — около 23 % (в 1969 — 20 %). Если брать за основу данные по численности населенияСША за 1981 год (166 млн.), это составит более 38 млн. человек. Последующий опрос, проведенный в 1990 году, показал, что число американцев, верящих в реинкарнацию, возросло до 52 млн. [40].

Естественно, подобная динамика предпочтений и неуклонное повышение рейтинга идеи реинкарнации среди христиан серьезно беспокоят церковь. Поэтому в последнее время появляются исследования, пытающиеся доказать, что идеи сансары не чужды христианской мысли, дело лишь в деталях. Примером могут являться две широко цитируемые монографии профессора Геддеса Макгрегора: “Перевоплощение в христианстве: новый взгляд на роль перевоплощения в христианской мысли” [121] и “Перевоплощение как надежда христианства” [122]. Приведу только две цитаты из этих книг.

“Перевоплощение является одной из самых захватывающих идей в истории религии, так же как и одной из наиболее повторяющихся тем в мировой литературе. Широко распространено мнение, что она чужда христианскому наследию и особенно далека от еврейских корней библейской мысли. Это предположение сомнительно. Вера в перевоплощение возникла вопреки обстоятельствам, в разных изломах на пути христианства… Она также расцвела в иудаизме”.

“Я испытываю огромное сочувствие к моим собратьям христианам, считающим, что перевоплощение — это один из инородных сорняков, которому нет места в жизни церкви… Тем не менее я верю, что их страхи на этот счет совершенно безосновательны. Однако опасностей действительно много: не все формы перевоплощения совместимы с подлинными чаяниями христиан…”

Не говоря уже о более чем странном при сегодняшнем положении дел заглавии второй книги, бросается в глаза попытка профессора Макгрегора “навести тень на плетень” не только в ее названии, но и в интерпретации давно и хорошо известных фактов. Здесь можно было бы привести множество высказываний отцов христианской церкви, не оставляющих сомнения в том, что ортодоксальное христианское учение уже со II столетия в принципе категорически не приемлет доктрину реинкарнации. Правда, как будет показано ниже, расшифровка утерянных писаний христианских гностиков, да и не только их, свидетельствует о том, что в ранние периоды христианства идеи сансары в нем все же существовали, но позже были жестко подавлены.

Где же все-таки истоки неприятия христианством такой внешне безобидной идеи, как реинкарнация? Мне кажется, что если снять шелуху с богословских споров, то камнем преткновения окажется боязнь утраты власти. Ведь так уж случилось, что в христианской традиции искупление грехов, грозящих адскими муками, а также пропуск на Небо и вечную жизнь в раю можно получить только при условии беспрекословного подчинения догматам церкви. В их числе соблюдение Божественных заповедей, принятие крещения и признания Христа Господом и Спасителем. Эти основные требования, как и многие другие (вспомните хотя бы исповедь и отпущение грехов), крепко-накрепко привязывали человека к церкви, давая ей власть над душами людей, не говоря уже о богатстве.

Напротив, в верованиях, опирающихся на идею реинкарнации, человеку обещалось примерно то же самое (я имею в виду нирвану и бессмертие), но при этом его индивидуальная судьба, как в этой жизни, так и в последующих, зависела только от него самого. При полном соблюдении свободы выбора и, что немаловажно, без угрозы адских мук. Как писал профессор МакГрегор [122]: