За каждую пядь земли...

Еще большими силами был атакован 79-й танковый полк полковника В. И. Живлюка. Здесь гитлеровцы ввели в бой около 70 боевых машин и полк мотопехоты на бронетранспортерах. Опытный командир полка в считанные минуты привел свои батальоны в боевую готовность, и они заняли исходное положение для отражения атаки. В промежутках между подразделениями полковник Живлюк поставил две батареи 76-миллиметровых дивизионных пушек и две противотанковые батареи, которые, наскоро окопавшись, открыли огонь по немецким танкам и бронетранспортерам. Минометная батарея мотострелкового полка накрыла пространство, где двигалась мотопехота, густой сеткой разрывов. Выждав, когда головные машины неприятеля приблизятся на 400–500 метров к притаившимся в засаде танковым батальонам, командир полка дал сигнал к открытию огня из танковых пушек. В первые же минуты фашистские подразделения потеряли около 15 машин. Мотопехота спешилась и залегла под жестоким огнем минометных подразделений. Фашистские танки, находившиеся в непосредственной близости от позиций противотанковых орудий, заметались по полю, начали маневрировать в поисках выхода из огневого мешка. Тут-то и взревели двигатели наших КВ и тридцатьчетверок. Танки ринулись в атаку.

На командном пункте дивизии в это время кроме нас с генералом Фекленко находились командующий войсками 5-й армии генерал М. И. Потапов и член Военного совета дивизионный комиссар М. С. Никишев. Командарм приказал комдиву Широбокову, всеми силами сдерживая противника, планомерно отводить свои полки к Ровно, активными контратаками сбивать темп его наступления, не дать возможности прорваться к городу.

Несмотря на яростный огонь фашистских орудий, 40-й артиллерийский полк, которым командовал подполковник В. Пономарев, выполняя приказ командира дивизии, развернулся у дороги. Его пушечные дивизионы и дивизион 122-миллиметровых гаубиц заняли открытые огневые позиции и тут же открыли огонь прямой наводкой по танкам врага. Командарм, член Военного совета, комкор — все мы не отрывались от биноклей, чтобы разглядеть сквозь дым и разрывы снарядов место танкового сражения. С восхищением наблюдал я, как с немецких средних танков Т-IV — самых мощных в то время машин германских бронетанковых сил — от прямых ударов 152– и 122– миллиметровых снарядов падали броневые плиты, летели в сторону, словно спичечные коробки, башни вместе с пушками.

Бой был скоротечным. Уже через полчаса гитлеровцы начали пятиться. Командир полка доложил комдиву обстановку и с его разрешения, оставив заслон из нескольких боевых машин да одну противотанковую артиллерийскую батарею, оторвался от врага и начал отходить на следующий рубеж.

Командарм и сопровождавшие его лица уехали. Мы с генералом Фекленко сели в броневик и стали медленно продвигаться в середине колонны 40-й дивизии. В это время командир 43-й дивизии полковник Цибин доложил по радио, что его и 228-ю стрелковую атакуют крупные силы танков и мотопехоты, а боевые порядки полков бомбят 48 «юнкерсов».

Комкор вздохнул и предупредил Цибина: отходить с боем, не задерживаться. А чтобы не оголять правый фланг его дивизии, генерал приказал комдиву Широбокову усилить свой арьергард танковым и мотострелковым батальонами.

Гитлеровское командование имело поблизости достаточные резервы. Быстро восполнив потери, оно вновь двинуло свои войска вперед, и они продолжали преследовать наши дивизии. Внимание противника было приковано к правому флангу. Видимо, он рассчитывал окружить и уничтожить 19-й мехкорпус южнее Ровно. Поэтому арьергардным подразделениям 40-й танковой дивизии приходилось все время отбивать яростные атаки. Все чаще и чаще вызывал огонь артиллерии командир 80-го полка подполковник Зыбин. И хотя фашисты несли чувствительные потери, они так и не дали возможности нашему арьергарду оторваться на значительное расстояние.

Силами только 80-го полка за короткое время боя было уничтожено 10 вражеских танков, 6 орудий и до 300 солдат и офицеров. Наконец в районе населенного пункта Шпаково Зыбину пришлось развернуть оба танковых батальона и перейти в контратаку, чтобы, отбросив немцев, дать тем самым возможность остальным частям дивизии оторваться на более безопасное расстояние.

Батальоны зашли во фланг танковым подразделением противника. Их повел в атаку сам командир полка. Фашисты не ожидали нападения слева. Наши танкисты заставили их развернуться и погнали под убийственный огонь приданного пушечного дивизиона. Из двадцати немецких танков, преимущественно средних, семь были выведены из строя в первые же минуты боя. А большинство уцелевших, получив повреждения, стали отползать за обратные скаты холмов. Этим и решил воспользоваться Зыбин, чтобы вновь оторваться от преследователей. Увлеченный боем, командир полка, забыв об опасности, открыл люк и высунулся по грудь из танка, но тут же был смертельно ранен осколком разорвавшегося неподалеку снаряда.