За каждую пядь земли...

Что же касается вражеских бомбардировщиков (их было 15), то они сделали три захода, сбросили несколько десятков малых бомб, прочесали дорогу из пулеметов, но особых неприятностей колонне полка не причинили. Однако бой с вражеской группой затянулся надолго. Около двух часов дрались танкисты, артиллеристы и минометчики. Гитлеровцы продвигались медленно, и к главным силам полка успел подтянуться арьергардный батальон капитана К. Шульги, сдерживавший с фронта натиск преследовавших дивизию немецких частей.

По существу, 79-й полк оказался в полном окружения. Противник, вероятно, считал его судьбу уже решенной, потому что вскоре над полем боя появился разведывательный самолет и начал сбрасывать листовки. В них бойцам и «честным» командирам разъяснялось, что положение их безвыходное, и предлагалось сдаваться в плен, арестовав предварительно комиссаров, В этом случае сдавшимся «гарантировались жизнь и хорошее обращение».

Листовки эти никто, кроме старших командиров и политработников, не брал в руки: воинов не интересовало их содержание.

Между тем положение 79-го танкового полка с каждой минутой ухудшалось. Передышка наступила лишь поздно вечером. Полк оттеснил немцев от лесного массива, а затем вошел в лес и занял круговую оборону. Гитлеровцы не проявляли боевой активности. Лишь бросали всю ночь осветительные ракеты. Этим, видимо, они напоминали нам о своем присутствии и хотели дать понять, что уходить не собираются.

Решение, которое приняли полковник Живлюк и старший батальонный комиссар Головко, было единственно верным — до трех часов ночи предоставить личному составу отдых (все бойцы и командиры буквально выбились из сил), с трех до четырех накормить людей горячим завтраком, а в пять утра ударить всеми силами в одном направлении и вырваться из кольца.

Когда подсчитали свои силы и силы врага, находившиеся на участке прорыва вдоль шоссе на Клевань, то оказалось, что по пехоте мы можем иметь превосходство — три к одному. Соотношение по артиллерии было равным. А вот с танками дело обстояло худо: мы могли выставить лишь три против семи. Значит, придется трудно. Без хитрости тут не обойдешься.

— Будем, товарищ старший батальонный комиссар, имитировать основной удар в восточном направлении. Пусть противник считает, что мы пробиваемся к 43-й дивизии. А в действительности двинемся всем полком вдоль шоссе, — предложил Живлюк, и Головко согласился с таким решением.

За ночь все отдохнули, утром позавтракали, провели митинг на лесной поляне, на котором выступили Головко, Живлюк, комбат Н. Кузьменко, некоторые бойцы и командиры. Настроение у танкистов было боевое, а один из них даже сказал так:

— Вчера я очень тяжело переживал, когда мы получили приказ на отход, — ведь хотелось идти только вперед, громить фашистов. А сейчас вижу: идем назад, но все равно бьем этих гадов и в хвост, и в гриву. Так какая разница мне, солдату, где это будет! Лишь бы бить врага! Командирам виднее, куда нам идти — вперед или назад. На то они и командиры, их поставила на эту должность партия. А потому, товарищи, на врага!

Лучше, пожалуй, невозможно было сказать в той обстановке…

Утром полковые разведчики доложили, что у немцев тишина, их солдаты еще не завтракали. Служба наблюдения работает спустя рукава. Если ударить сейше, пожалуй, сомнем их, прорвемся. А ударить лучше всего не вдоль дороги, а восточнее — там у противника ни одного танка.

Данные разведчиков учли. Но решили действовать по прежнему плану. Всю ночь, а особенно на рассвете два танка по приказу полковника Живлюка утюжили опушку леса на востоке. Утром по договоренности с комдивом стрелковая рота 43-го мотострелкового полка имитировала атаку на прорыв к окруженным.

— Немцы клюнули. Молчали, молчали, а потом начали стягивать танки к востоку. Значит, поверили, что будем пробиваться на восток! — обрадованно сказал Живлюк старшему батальонному комиссару Головко перед началом боя.

Орудия полковой батареи на восточной опушке открыли стрельбу прямой наводкой по лесу за поляной, которая отделяла полк от противника. Один из снарядов угодил в бензовоз, заправлявший танки. Пламя разнесло в стороны метров на двести. Горел лес, горела трава, горели стоявшие рядом машины. В это время и был нанесен основной удар на северном фасе кольца окружения, вдоль шоссе на Клевань. Без предварительной огневой подготовки пошли танки, за ними — артиллерия, мотострелки. Только минометная батарея совершила непродолжительный, но массированный огневой налет, когда танки КВ и Т-34 были уже в 100 метрах от цели.

Твердое и умелое руководство со стороны опытного командира полка полковника В. И. Живлюка обеспечило высокую эффективность предпринятого удара. В шесть утра, опрокинув не успевших изготовиться к бою гитлеровцев, 79-й танковый полк присоединился к главным силам дивизии, которая вела в это время тяжелый бой под Малыми Ясениничами и Грушевицей.