За каждую пядь земли...

Удары по противнику намечалось нанести около семи часов вечера 28 июня. Однако гитлеровцы упредили нас. Их активные боевые действия начались на полтора часа раньше. Танковые клинья фашистских дивизий двинулись на позиции 40-й танковой с трех сторон, но встретили сильный и расчетливый огонь обороняющихся. Согласно приказу комдива Широбокова немецкие танки и атакующую пехоту расстреливали с предельно близких дистанций: трехсот — четырехсот и со ста пятидесяти — двухсот метров. Огонь разрешалось вести только прицельный. «Каждый снаряд, каждая пуля — в цель!» — призывали в беседах политработники и агитаторы, писали боевые листки и листки-молнии. Стрелять экономно, беречь технику, особенно танки, гласили приказы комдива. Оба приказа были отданы командирам полков и батальонов, которых собрал на лесной поляне полковник Широбоков. Затем суть приказов была доведена до каждого бойца.

А события развивались. Гитлеровцы опять вызвали авиацию. Она непрерывно бомбила позиции обороняющихся, забрасывала их листовками о сдаче в плен. Полукольцо сжималось медленно, но неуклонно. Обстрел всей глубины обороны артиллерией и минометами усиливался с минуты на минуту. В тылы подразделений просачивались небольшие группы вражеских автоматчиков, которые пытались посеять панику, создать видимость полного окружения. Их вылавливали и уничтожали специальные отряды истребителей, но группы появлялись вновь словно из-под земли.

Однако все это не помогло гитлеровцам. Их атаки захлебывались, не успев набрать полную силу. На отдельных участках, в частности на западном, где наступала только мотопехота, дело доходило до рукопашной, во время которой противник нес большие потери, но натиска не ослаблял.

Рота 40-го мотострелкового полка под командованием лейтенанта Ф. Корнеева в течение часа отразила две атаки пехотного батальона, поддержанного тремя танками. На участке роты имелось два противотанковых орудия. С их помощью удалось подбить один танк и раздробить гусеницу другому. Третий ушел за высоту. Батальон гитлеровцев сильно поредел от минометного и пулеметного огня, но все же атаковал в третий раз.

Коммунист Корнеев поднял своих бойцов и первым бросился на врага. Началась рукопашная. Командир роты в упор застрелил фашистского офицера, заколол штыком двух солдат, третьего свалил ударом приклада. Равняясь на командира, за троих дрался каждый воин роты. Дважды был ранен в рукопашной коммунист Корнеев, но он не покинул поле боя, пока не обратили в бегство гитлеровцев, потерявших около взвода солдат.

Окруженный со всех сторон расчет станкового пулемета сержанта Савельева, получив от товарищей ленты с патронами, вновь открыл огонь по врагу. Перед окопом валялось около двадцати вражеских трупов.

Действовавшая на направлении главного удара танковая рота 80-го танкового полка, которую вел в бой коммунист лейтенант Н. И. Мохов, приняла неравный бой с двадцатью фашистскими танками. Немецкие танкисты вели машины по шоссе на средней скорости: в то время они не утруждали себя выбором наиболее удобного и безопасного для атаки места — привыкли к прогулкам по мостовой, как говорили наши ребята. В Европе это создало им ореол непобедимости. Здесь же фашистские молодчики жестоко расплачивались за беспечность.

Подступы к позициям, где замаскировались танки лейтенанта Мохова, прикрывала батарея противотанковых орудий под командованием лейтенанта Д. Устинова. Окопы для пушек были отрыты в мелколесье, слева от дороги, на пригорке с хорошим обзором и обстрелом в сторону шоссе, по которому двигалась танковая колонна врага. Устинов и Мохов условились, что первыми огонь откроют противотанкисты. Их внезапный удар по головным машинам создаст пробку на дороге, заставит гитлеровцев искать выезд на поле, чтобы развернуться в боевой порядок. А выезд надо было искать, потому что вдоль шоссе росли липы и каштаны толщиной в два обхвата. В поисках выхода из западни немецкие танкисты, по расчетам наших командиров, непременно подставят под обстрел борта своих машин. Вот тогда и начнут действовать танки Мохова.

За полем боя зорко наблюдал командир полка капитан В. Горелов, получивший от комдива задачу разгромить противника и обеспечить беспрепятственное движение на Клевань главных сил дивизии. В связи с этим вдоль опушки справа ждали удобного момента для атаки танковые батальоны капитанов Н. Артемьева и И. Шурина.

События развивались почти точно по той схеме, которую наметили командир полка и молодые офицеры Мохов и Устинов.

Гитлеровцы, не ожидая подвоха, двигались с открытыми люками. Первый залп батареи лейтенанта Устинова с расстояния 300–400 метров не вызвал никакой реакции с их стороны. Было похоже, что они просто не поняли, что к чему. И только после того как два головных танка завертелись на месте и задымили, перекрыв узкую дорогу, до них дошло то, что происходит.