За каждую пядь земли...

79-й полк потерял два танка Т-26, одну бронемашину и техлетучку, 7 человек были убиты и 11 ранены. Гитлеровцы же оставили на поле боя все 7 танков, два бронетранспортера и более 100 солдат и офицеров. Наши воины и в самом деле действовали в этот раз по-суворовски, не числом, а умением. Ведь у наших было только три танка против семи!

Выручка пришла вовремя

Не люблю я слова «окружение». Не любил и не люблю, потому что в первые дни войны нерадивые командиры пытались прикрывать им свои промахи, нежелание творчески подходить к организации боя, к изучению, обобщению и использованию в интересах победы над врагом всех факторов, которые влияют на ход и исход боя. Они-то, чуть что, и кричали: «Попали в окружение», «Вышли из окружения», списывая на него собственные промахи. А окружение это подчас заключалось всего лишь в том, что в тыл просачивались несколько вражеских автоматчиков (в то время это было легко сделать, потому что не существовало сплошной линии фронта), открывали огонь из своих шмайсеров разрывными пулями — и возникал такой ералаш, будто в тылу действительно появился противник. Там, где командиры и политработники плохо работали с личным составом, люди в таких ситуациях были подвержены паническим настроениям.

Мы у себя в корпусе жестоко боролись с подобными настроениями. Вести бой в окружении нам, естественно, приходилось — об одном из таких эпизодов я рассказал выше. В данном случае часть дралась в одиночку, но прорвалась к своим. Однако никто из бойцов, командиров, политработников в разговорах с товарищами и не упоминал, что вырвался из окружения. Воинам были хорошо известны слова комкора Фекленко: «Враг вторгся на нашу землю. Пусть он и чувствует себя в окружении». И мыслили так же.

— Мы били фашистов там, где они стояли на нашем пути, — ответил командир батальона капитан Н. Кузьменко на мой вопрос, каково было настроение в подразделении, когда танкисты поняли, что пехота и танки противника отрезали их полк от основных сил дивизии. — И ни один танкист даже не заикнулся о том, как теперь быть, где взять боеприпасы и прочее. Все понимали одно: нашему батальону предстояло первому атаковать врага вдоль шоссе, опрокинуть его, проложить путь остальным подразделениям части. Это и было сделано.

79-й танковый полк подоспел вовремя. Потерпев неудачу в бою против него, гитлеровцы решили взять реванш севернее, под Малыми Ясениничами, Грушевицей, чтобы тем самым воспретить выход всей 40-й танковой дивизии к местечку Клевань, от которого было всего 23 километра до Ровно. Два полка немецкой мотопехоты при поддержке 75 танков прорвались сюда со стороны Ярославичей и оседлали шоссе Дубно — Клевань, по которому двигались части дивизии. Обстановка крайне обострилась. Дивизия оказалась в тяжелом положении.

Помог, можно сказать, просто случай (на войне его тоже нельзя сбрасывать со счетов). Накануне два тяжелых гаубичных дивизиона приданного корпусу артиллерийского полка РГК заняли выгодную позицию, чтобы поддержать своим огнем отходившие дивизии, до которых, по расчетам командиров-артиллеристов, было около 10–12 километров. Подготовив данные для стрельбы, они связались со своими разведчиками, следовавшими в боевых порядках дивизий, доложили о готовности и ждали команд.

А наблюдатели вдруг доложили: «Танки справа!» Это и была та вражеская группа, которая спешила перерезать шоссе Дубно — Клевань. Батареи 152-миллиметровых гаубиц-пушек немедленно открыли огонь прямой наводкой: расстояние до немецких танков не превышало полутора километров. Эффективность огня тяжелых гаубиц по танкам превзошла ожидания. Мы с полковником Девятовым проезжали чуть позже по этому участку и видели результаты стрельбы. На ржаном поле перед холмами, на которых стоял дивизион, навсегда застыли остовы более двух десятков танков с оторванными пушками, унесенными на десятки метров башнями, проломами в бортах. А по полю были разбросаны гусеничные ленты.

Действия артиллеристов значительно облегчили борьбу с группировкой 14-й танковой дивизии немцев. Она, правда, обошла позиции дивизионов севернее и все же перехватила шоссе. Но это далось врагу большой кровью и значительно ослабило его силы. Да и наши герои-артиллеристы вовсе не думали оставлять фашистов в покое. По их просьбе отступавшая мотострелковая рота заняла оборону вокруг позиций гаубиц, и артиллеристы вновь открыли огонь по танкам и мотопехоте. Но теперь стрельба велась с закрытых позиций.

Сзади, как я уже упоминал, на дивизию наседали передовые части 13-й немецкой танковой дивизии. Комдив Широбоков развернул против них 79-й танковый полк и часть батальонов 40-го мотострелкового полка подполковника Т. Тесли. Все остальные силы были брошены против более мощной северной группы, с которой воевали пока только артиллеристы полка РГК и единственная мотострелковая рота.