За ледяными облаками

Кружится в свете фонаря и, сколько бы раз ни видел, замираешь, смотришь, любуешься. Безграничная простейшая красота падающего снега, не требующая ничего лишнего. Только лениво кружащие хлопья. Только теплый желтый свет. И в такую ночь можно поверить, если захотеть, конечно, почти во что угодно. Хоть в новогоднее чудо. Пусть чудо и прячется за распродажами, елками с середины ноября, девочками-промоутерами в совершенно не русских колпачках и фальшиво-китайской мишуре на шейках, в огромных цифрах «Сале» повсюду и в неожиданно вдруг разгорающихся вечером гирлянадах – от щедрот города.

Дети вот верят. Дети, меркантильные современные ребятишки, на пару дней в году верят в письмо на север, в доброго бородача с мешком подарков, и даже стараются делать вид, что не узнают воспитательницу-организатора в Снегурочке. Им весело, да и ладно. Это же главное, если вдуматься.

Просто остановиться. Посмотреть на падающий снег. Услышать визг и смех со стороны горки. И скрип ватрушек и ткани теплых брюк, когда снег, вновь и вновь, укатывается в зеркало самыми обычными веселящимися детьми.

Преследователи

Пол подрагивал и звенел металлом. Сталь, сплошь в застывших каплях сварки и клепках, гудела от тряски. «Бепо» рвался вперед, подгоняемый полыхающей нефтью и злющей Войновской. Дрожь тут неизбежна. Лишь бы не полетели клепки и не развалилась сварка.

Масло, металл, проводка, дизель, старая пластмасса. Пот, спирт, носки, кровь, стираные бинты. Сигареты из НЗ, отдающая ржавчиной вода, тушенка, свежие лепешки. Внутри железных коробок запахи ощущаются острее, четче, ближе. Хочешь не хочешь, будешь нюхать. Если нечем заняться. А уж этого добра в бронепоезде всегда хватает.

Смотреть за заложниками-железнодорожниками. Проверять работу имеющихся систем связи и соединения вагонов-площадок. Заново заняться имеющимся вооружением и пересчитать боеприпасы. Стоять на постах и следить… Пытаться следить за торопливо бегущей ночью. Военным даже проще. Если не в отдыхающей смене, то в бодрствующей. Тут сержант всегда найдет чем заняться. А уж караульным вообще не до оттенков вони внутри «бепо». Потому как им ехать куда дольше, чем коротким составам, а здесь, говорят, опасно.

«Бепо»… Бронепоезд, мать его ети… И как порой легко решается жутко сложное. Клыч даже чуть завидовал. Удаче майора? Удача ни при чем. Расчет, логика и знание людей.

К Похвистнево они подкатили по трассе, по ее остаткам. Серой дряхлой полосе, занесенной грязью и снегом. «Выдры» и грузовики шли ходко, лишь изредка поджидая танк. Тот месил поля, разбрасывая черные фонтаны гусеницами. Шел мерно, изредка взрыкивая.

По следу, оставленному Пулей и двумя телками, группа майора и Клыч с ней добрались до Кинель-Черкасс. Лучше бы этого не делали. Даже его проняло, когда прямо на проулок, перед бронемашиной, выскочили двое. Безумные белые глаза, раззявленные черные рты, засохшая кровь… Мертвяки? Клыч в такую ересь не поверил бы даже под морфином, слово чести. Чушь какая-то, не угомонившиеся покойники, ну-ну…

Чем хороша армейская техника? Да всем, кроме расхода ГСМ. Крепость на колесах, внедорожник, собственная огневая точка. «Выдра» разведки, крадущаяся перед колонной, пусть и сильно поредевшей, выручила их всех. И незадачливого собаковода-любителя с шавками, и Седьмую с самим Клычом и Десятым, оказавшихся прямо на пути все новых и новых бешеных. Или кто они там были на самом деле.

– Ба, никак обдолбались чем? – Клыч покачал головой, рассматривая первых нападающих. Уже готовых. Для «готовых» чуть не потребовался ровно один магазин АК-103 Седьмой. Потому как желала взять живьем. Стреляла по конечностям, но ублюдкам, видно, оказалось наплевать. Так и перли, чуть не зубами цепляясь за землю. По пуле в башку – и нормально, угомонились.

И тут, свалив забор, через начавшуюся пургу на них выперла стая. Включающая даже лысых сизых… кошек. Хорошо, когда за спиной есть БРДМ с полным комплектом.