За милых дам! Весёлые байки, анекдоты, рассказы и повести о женщинах и для женщин

– О чём можно столько времени говорить?

– О женщинах, естественно, – ответила она.

Зачем, спрашивается, мне задавать вопросы, на которые я знаю ответы.

– Он, конечно, понял, что я тебя жду?

– Он спросил: «Это следующий участник передачи?»

– А что, он меня знает?

– Знает. Он вообще очень толковый парень. Я ведь его и раньше здесь, на телевидении, встречала. И он меня видел. У него всегда был такой вид, будто он ждёт, что я к нему сама подойду.

– А почему у него могли возникнуть такие мысли? – поразился я её логике.

Она помолчала, а потом сказала:

– Ты тоже толковый, ты тоже подумал правильно.

Меня эта фраза поразила. Я всё время думал, что она не слишком острого ума женщина. Да и зачем, если она такая красивая! Впоследствии я убедился, что она при некоторой бытовой бестолковости иногда так поражала меня своей догадливостью. Это чисто женское и ещё актёрское, основанное на интуиции. Актёры – они психологи, а особенно – актрисы. Они доходят до нужной мысли не логикой, а какими-то сверхчувственными путями. Не умом – нутром.

Первая передача получилась не лучшей. Вроде бы всё на месте. И Татьяна хоть и была несколько скованна, но ела Киселёва глазами. Снимали у него дома. И я, естественно, потом спросил:

– А кто ещё был дома?

– Не волнуйся, – ответила Татьяна, – жена была и целая съёмочная группа.

– Не волнуюсь, – ответил я.

Снято всё было прилично. Но человек он, этот Киселёв, такой серьёзный, и во всех его ответах столько осторожности, будто он вообще ни на кого, кроме жены, не смотрит, а когда смотрит, то не видит. Жену показывать он отказался категорически, на что имел, конечно, полное право. Вот так всё и получилось – недосказано, недоговорено, истории забавной нет, и жену Киселёва зрители не увидели. И очень всё серьёзно. Нет необходимой для такой рубрики легкомысленности.

Зато дальше всё пошло прекрасно. Артист Андрей Соколов, красивый, интересный. Покатался с Татьяной на скутере. Оба они хороши были в этих водонепроницаемых костюмах – на скорости, в брызгах. Она обнимает его, сидя за его спиной, на скутере. А как иначе можно ехать на такой скорости? Они быстро подружились. Татьяна сама его пригласила на съёмку. Они были знакомы и раньше. Вот к Андрею я её почему-то не ревновал. Может, оттого, что они были знакомы и раньше. А может, оттого, что я не присутствовал на съёмке. Или привыкать стал? Ну уж нет. Я к этому привыкнуть не могу. И дальнейшие события это подтвердили.

Был день рождения у одного моего приятеля. Человек он известный. Сам сочиняет стихи, сам кладёт их на музыку, сам себе аккомпанирует и сам всю эту чушь исполняет. Однако народу его песни нравятся. И вот решил он, этот любимец публики, свой день рождения отметить публично. Снял зал на триста мест. Наприглашал на эти триста мест друзей, знакомых и незнакомых. Поставил на сцене стол с выпивкой и закуской. И в зале все сидят с выпивкой и закуской. А вести все это празднество предложил мне.

– Знаешь, – сказал он, – солидно как-то. У всех ведущие конферансье, дикторы, а у меня какой-никакой, а писатель, блин.

У него всегда в конце фразы идёт этот самый блин.

И дёрнуло меня посоветовать ему всё это снять на видео. Я-то любительское видео имел в виду, а он пригнал телевизионщиков и решил сделать из своего дня рождения телепередачу. За столом, на сцене, сидели именитые гости: певцы, композиторы, поэт один острил так удачно, что мне просто нечего было делать рядом.

Однако надо было вести, и я вёл. Подруга моя сидела в восьмом ряду, рядом с моим знакомым, богатым иностранцем. Всё шло как никогда удачно. И выступающие были в ударе. И я, вдохновлённый этими глазами напротив (так, кажется, пелось в одной советской песне?), неплохо импровизировал. Телевизионщики снимали, и один оператор уставился своей камерой на Татьяну и всё время забывал, у кого день рождения.

Потом, когда концерт закончился, мы все толпились на сцене, и тот самый оператор, парнишка лет двадцати трёх, подошёл к Татьяне и что-то ей говорил, говорил. Она попыталась отойти от него, но он шёл за ней и всё говорил.

Я не выдержал, подошёл, спросил:

– Всё в порядке?

– Да, – сказала она.

А он всё не отстаёт.

Тогда я не выдержал и говорю ему:

– Вы, пожалуйста, отдохните, успокойтесь, съёмка закончилась, можете идти домой.

Он будто очнулся, посмотрел на меня ошарашенно, понял, что Таня со мной, сказал:

– Извините. – И отошёл.

– Он меня всё время снимал, – сказала Таня, – даже неудобно стало, а потом пристал, просит номер телефона. Говорит, что из-за меня сегодня не уснёт.

– Красота – великая сила! – сказал я. – Телефон дала?

– С какой стати? Нет, конечно.

Потом этот парень через наших общих знакомых достанет её телефон и будет названивать днём и ночью. Она не будет знать, как от него отделаться.

Её муж слышит эти звонки. У них потом скандалы.

– Нужно тебе это? – спрашиваю я.

– А что я могу сделать, – отвечает она, – я ведь телефон ему не давала и ничего не обещала.