За милых дам! Весёлые байки, анекдоты, рассказы и повести о женщинах и для женщин

Это поразительно, но, думаю, не всё так просто. Сначала она смотрит на этого оператора, она хочет понравиться смазливому мальчику. Она должна победить. А потом она не знает, что делать с этим побеждённым. Он ей не нужен. А он-то этого не знает.

В тот вечер произошло ещё одно событие. После концерта на банкете она мне показала на Андрея Кнышева.

– Помнишь, какая у него была прекрасная передача «Весёлые ребята»?

Ещё бы мне не помнить. Я считаю, что тогда это была единственная по-настоящему телевизионная юмористическая передача. Все остальные только лишь эксплуатировали славу эстрадных юмористов. В этой передаче мало кому известные ребята играли в телевизионную игру и, раскручивая передачу, сами становились популярными. Потом Кнышев куда-то уехал. Говорили, что он работал в Англии. И вот снова здесь, в России.

– Я бы с удовольствием сделала с ним интервью.

– А что мешает?

– Мы с ним незнакомы.

– Пойдём, – сказал я.

И мы пошли знакомиться с Кнышевым.

Я их оставил договариваться, а сам пошёл общаться с народом. Народу было много. Приехали мои друзья из Сибири, приехали создавать какой-то совместный банк. В руках кейс. Как потом оказалось, в кейсе был миллион долларов. И вот так вот, вдвоём, без охраны. Банк создают. Интересное время наступило.

Вечер продолжился у кого-то на квартире. Новорождённый пел, мы пили. Один из моих сибиряков, Женя, оказался рядом с Татьяной. И нет чтобы поухаживать или поговорить, нет, он сразу спьяну попытался обнять её. Я снял его руку. Он снова через некоторое время положил её на Танино плечо. Я снова снял. Он снова попытался положить её на Танино плечо.

Я разозлился:

– Ты руки-то не распускай.

– Извини, – пьяно сказал он. – Я думал, что она с тем иностранцем. А у иностранцев не грех и отбить.

Плохо помню, что там дальше происходило. Помню только, что чуть с кем-то не подрался, и опять из-за Тани. Да что же это такое! Прямо наваждение какое-то. Всё время её у меня пытаются увести. Один подвыпивший бард, которого я знал уже лет десять, ещё по Германии, бабник редкостный, но очень обаятельный, подошёл и пьяно сказал:

– Чего ты гордишься? Ты гордишься, что у неё задница большая, а так нет в ней ничего, ваще.

Я сказал ему:

– Врезал бы я тебе сейчас по физиономии, да ты пьяный, потом даже не вспомнишь, за что получил.

– Ты прав, – сказал он и пошёл по стенке дальше.

В общем, к концу праздника я понял, что проблем у меня с Танюшкой всегда будет предостаточно. Что же это такое? Были же у меня и до неё красивые женщины. Но чтобы так все летели на этот огонёк… Нужны крепкие нервы, чтобы всё это выдержать.

Татьяна встретилась с Кнышевым. Не помню уж, кого она перед ним снимала, но этого Кнышева запомнил как следует.

Я немного поплыл. С одной стороны, мне было приятно, что все так реагируют на неё. С другой – что-то во всём этом было противное. Они все хотели её. Одни выражали это вежливо, другие бестактно, начинали приставать. Я стал вспоминать, а почему я за ней побежал. И вспомнил – она смотрела на меня так, будто я ей очень нужен. И я на этот крючок попался. Конечно же, она и на других смотрит именно так. И не только в её красоте дело. Не первая красавица. Столько ходит по улицам красивых. Никто же не бегает за ними, не хватает за руки.

Впрочем, интересно, что все они действуют по одному и тому же плану, будто чувствуют её слабые места. Они начинают заботиться о ней, предлагают ей работу. Либо сниматься, либо позарез нужен редактор, этому необходим пресс-секретарь, тому – референт для работы с иностранцами. Когда Татьяне в открытую предлагают квартиру и содержание, тут, понятно, она отвергает. Идиотское предложение при живом-то муже, но вот когда предлагают работу, разговор продолжается.

Она всё больше втягивалась в телевизионную работу, сама монтировала, и ей этот процесс очень нравился. Мы с ней иногда встречались, даже довольно часто, но заманить её на госдачу мне не удавалось. А однажды вёз её к ней домой, заехал в аллею Сокольников, хотел поцеловать, она сказала:

– Нет, здесь может проехать муж, не могу.

Я не чувствовал, что её ко мне сильно тянет. Обычно девушки, полюбившие меня, охотно шли на ласку, и скорее я отклонялся от этих ласк, так что меня обычно считали довольно холодным, а тут всё поменялось.

И ещё одно событие произошло. Радостное. В театре начались репетиции. И Татьяне наконец-то дали желанную роль. Удача шла к ней. Я давно заметил, что если я за кого-то болею, принимаю участие, удача идёт в ту сторону. Тому человеку везёт, будто я подпитываю этого человека энергией.

Подруга моя давнишняя, деловая женщина, жутко энергичная Лидия Манучеровна, говаривала:

– У тебя такой поганый характер, что давно бы тебя послала, но, что с тобой ни начнешь делать, всё получается.

Да, Татьяне-то я помогал, а сам тонул всё больше и больше. Сорвался я на Кнышеве. Она сказала, что ездила к нему договариваться, потом на съёмку, потом за кассетами.