За полчаса

Прямо над Щелкунчиком свисал обрезанный конец шнура. Слуга уже повернулся уходить, но еще не закрыл за собой дверь, как Кразарский Хранитель повернулся на другой бок и сдвинул ключ рукой. Секунда растянулась для Щелкунчика на столетия! Он даже не увидел – услышал, что ключ падает… Быстрым движением воришка снял с себя шапку и подтолкнул ее к краю кровати. Получилось! Ключ провалился внутрь шапки. Не дыша, Щелкунчик подтянул шапку к себе. Почти в этот же момент слуга еще раз оглянулся, но, ничего не увидев, затворил дверь и прошаркал обратно.

Айзек так и не понял, что произошло, но вдруг почувствовал, что ключ в нужных руках. Как парнишка смог обойти оковы?!! Кажется, он его сильно недооценивал! Хранитель до рези в глазах вглядывался в очертания постоялого двора. Вдруг кто-то тронул его за плечо сзади. Айзек подпрыгнул от неожиданности и чуть было не метнул боевое заклинание!

– Щелкунчик, черти тебя б побрали!!! Я же мог убить тебя!

– Если бы услышали, – парнишка явно был горд своей работой.

– Ключ у тебя?

– Да, – воришка потянулся к куртке.

– Стоп!

– Ты че орешь?!

– Не трогай ключ! Я не знаю, как ты провернул это внутри, но ключ нельзя трогать руками.

Парень замер с приподнятой рукой.

– Он в шапке.

– Пусть он там и остается. Бафл с этим разберется. Наше дело – вернуться в город.

– Опять верхом?

– Можно пешком. Дойдешь к десяти утра?

Щелкунчик скривился и полез на коня.

Парень хорошо запомнил дорогу, по которой они приехали. Он видел, что до города оставался всего какой-то час, когда Айзек остановил лошадь. Весь путь Хранитель оглядывался назад. Подгонял хлыстом обоих скакунов – не давал коням ни минуты пощады. И тут он остановился?

– Передышка? – спросил обнадеженный Щелкунчик.

Айзек был бледен. Взгляд был как будто рассеянный.

– За нами погоня, – Хранитель говорил сдавленным сухим голосом.

– Мы же почти приехали?!

– Не успеем. Я останусь тут. Задержу их. А ты езжай. Скачи, что есть мочи! Тебя встретят прямо у городских ворот. Когда ключ будет в руках Бафла и Вайнберга, Кразарцы уже ничего не смогут изменить.

Щелкунчик посмотрел на Айзека совсем другими глазами: бледное лицо, рассеянный взгляд. Этот щеголь добровольно жертвовал собой.

– Скачите вы, вы быстрее меня, – возбужденно проговорил воришка.

– Не трать время! Ты не задержишь их ни на минуту! Я же точно продержусь час, а если повезет, то и больше. Вперед! Гони! – Айзек не дал Щелкунчику возможности возразить еще раз: хлестнул его коня, и скакун помчался во весь опор. Парню оставалось только удержаться в седле.

Айзек спешился. Достал из галстука заколку с изумрудом. Освобожденная от складок ткани та оказалась вовсе не заколкой, а женским украшением. Айзек поднес его к губам, затем убрал в нагрудный карман, достал четки и приготовился к битве.

Неизвестно, кто радовался виду городских ворот больше: Щелкунчик или его конь. Кажется, оба были счастливы. Парень буквально вывалился из седла в объятья Бафла и Вайнберга. Протянул им шапку.

– Я должен вернуться к Айзеку! – воришка рвался вернуться в седло.

– Одумайтесь, молодой человек, – Вайнберг пытался удержать его, – вам нужен отдых. Вы ничем не поможете ему в схватке с Кразарцами!

– Вайнберг, – тихо проговорил Бафл, – уже через четверть часа Кразарцы почувствуют, что их погоня бессмысленна. А добраться до дома в одиночку Айзек вряд ли сможет.

– Вы что, дорогой мой, хотите получить два трупа?! – заспорил с ним Вайнберг.

– Никто не говорит о трупах. Вы не хуже меня знаете, что Айзек еще жив.

Щелкунчик, слушая их препирательства, чертыхнулся и сел верхом. Конь недовольно заржал. Воришка оглянулся на Хранителей:

– Ключ у вас. Больше я вам ничего не должен. Имею право делать то, что хочу, – пришпорил коня и пустился туда, откуда приехал.

Вайнберг с Бафлом, онемевшие от такого поступка Щелкунчика, только и могли, что смотреть ему вслед. Бафл вышел из оцепенения первым:

– Кажется, дорогой Вайнберг, единственное, что мы можем сейчас сделать, это как можно быстрее завести наши часы.

Торжественные делегации выстроились на площади. Глава завершил какую-то речь, которую никто не слушал. Распорядитель праздника нервно оглядывался, ища глазами Вайнберга. Старейший часовщик города – механизм должен был заводить именно он. Оркестр приготовился играть туш. Распорядитель, дабы потянуть время, поднялся на трибуну и принялся нести всякую чепуху о погоде и красотах города в лучах солнца.

Запыхавшийся, вспотевший Вайнберг подбежал к трибуне аккурат в тот момент, когда Глава устал от стараний распорядителя и решил завести часы сам.

–– Ах! Вот и наш Хранитель часов, – с пафосом декламировал чиновник, одарив Вайньерга воозмущенным взглядом, – Хранитель времени и, не побоюсь этого выражения, Хранитель Истории.

Распорядитель протянул ему ту самую копию ключа, что оставили в городской Палате кразарцы.

Вайнберг не смог скрыть отвращения, получая в руки копию. Чиновник не удивился такому выражению лица старика. Решил, наверное, что у того изжога. Часовщик взял копию, поклонился Главе и повернулся к часам.