За пределами эмпатии. Терапия контакта-в-отношениях

Элис верила, что единственный способ быть в отношениях с Лорейн - это скрывать свои чувства, свою зависимость, свое «дерьмо». И Лорейн, интроецируя точку зрения Элис, глотала это «дерьмо», как если бы ее мать была своеобразным троянским конем, которого гостеприимно провели за ворота, но внутри которого притаился враг. Лорейн осознает, что такая сделка была обманом и что обещание отношений в качестве награды за соблюдение пакта - это было обещание, которое суждено было нарушить. Принятие способа Элис быть в отношениях гарантировало, что эти отношения никогда не принесут удовлетворения ни матери, ни дочери. Теперь Лорейн вплотную подошла к тому, чтобы отвергнуть эту сделку и отказаться от попыток выполнить невозможную задачу Элис. Терапевт признает приближение момента принятия решения и акцентирует то, к чему идет Лорейн.

Терапевт: Да, скажите это предложение еще раз.

Лорейн: Нести твое дерьмо. Я не хочу нести твое дерьмо. Я не могу больше этого делать.

Терапевт: Тогда верните это ей.

Лорейн: Что ж, я благодарна тебе. Ты многое мне дала. Но за это я не благодарю тебя. Можешь оставить это себе. Я чувствую, что я как будто все время наполняла твои ведра, а ты просто все выливала. Ты говорила: «Вот, оно снова пустое». И я не могу, ух, я не могу больше этого делать.

Терапевт: «А то, что я буду делать, это...»

Для Лорейн недостаточно просто заявить, что со старой задачей покончено. Нельзя просто перестать что-то делать - нужно что-то делать вместо этого. Чтобы укрепить это новое решение; чтобы оно на что-то повлияло, Лорейн необходимо уточнить, как изменится ее поведение.

Лорейн: А то, что я буду делать, это... заботиться о себе. И я буду говорить тебе, когда... когда ты вовлекаешь меня во что-то, когда твои ожидания нереалистичны. Когда я не могу оправдать твои ожидания. Не знаю, поймешь ли ты это. Мне все равно, что у тебя только восемь классов образования; я считаю, что ты чертовски умна.

Терапевт: (пауза) Хотите сказать ей что-нибудь еще?

Лорейн: Не думаю, что мне нужно говорить что-то еще прямо сейчас. Думаю, мне нужно сделать это по-настоящему - в реальной жизни. Мне нужно сесть за стол на кухне вместе с тобой и просто быть честной. И не уступать. И не уходить.

Лорейн действительно вернулась и поговорила с матерью по-другому. Этот контакт не был идеальным, и отношения не трансформировались чудесным образом. В конце концов, есть реальная Элис из плоти и крови, с которой Лорейн предстоит взаимодействовать и после того, как была проделана работа с интроекцией Элис. Но беседы с другим качественно повлияли на Лорейн: ее больше не ограничивали искаженные взгляды ее интроецированной матери, Элис, и она больше не была связана негласным (и непроизносимым) обещанием заботиться о матери, притворяясь, что самые глубокие чувства матери не существуют. Впервые в своей взрослой жизни Лорейн смогла быть настоящей в присутствии своей матери.