За руку с его величеством

Странный, тягучий, приглушенный густым туманом разговор отошел на второй план. Голоса стали размытыми, слов я не разбирала.

В себя пришла, когда щеки коснулась чья-то широкая ладонь. И голос где-то над головой:

– Прости, девочка.

И я, словно вновь получив чем-то тяжелым по голове, провалилась глубоко-глубоко во тьму…

– Ты просто обезумела, – подхватывая на руки беловолосую девушку, произнес мужчина неопределенного возраста, высокий, жилистый и сильный настолько, что женское тело мог удерживать на руках без какого-либо напряжения.

Поселившаяся в чужом теле ведьма раздраженно вздохнула, встала, отложила красильный камень и с негодованием посмотрела на духа.

– Рьяс, ты сам прекрасно понимаешь, что мы не можем поступить иначе, – проговорила она в отчаянии, пытаясь достучаться до разума мужчины.

– А ты пробовала? – Он тоже позволил себе раздражение, смешанное с негодованием. – Пробовала напасть на Риэна? Поговорить? Сделать хоть что-то? Нет. Ты его даже не видела, но уверена, что это он. А теперь что? Собираешься убить девчонку!

Ведьма резко выдохнула, отчего здесь, в мире, где магия была ей полностью подконтрольна, синие волосы ее оболочки подернулись яркими искрами.

– Я не буду ее убивать, – напомнила духу, хотя тот и так прекрасно знал это. Затем вышла из начерченного круга и велела: – Клади ее сюда, головой ко мне.

Рьяс этого не одобрял, но и перечить своей возлюбленной не смог. Не скрывая эмоций, прошел, встал в круг и осторожно положил в него бессознательную девушку. «Как снежинка», – подумал с грустью и коснулся старых, как мир, воспоминаний, хранимых бережно и трепетно. На краткое мгновение перед его внутренним взором пронеслись бесконечные заснеженные леса, замерзшие паутинки меж деревьев, посиневшие от холода ветки растений, не успевших сбросить листву перед вечной зимой.

Не отдавая себе отчета, он вдруг потянулся к девушке и прикоснулся рукой к ее плоскому животу… чтобы тут же отдернуть ладонь, вскинуть голову и негодующе посмотреть на следящую за ним Аю.

– Она ждет дитя, – прошептал то, о чем ей, без сомнений, и так было известно, – и ты собираешься использовать ее в ритуале?!

– Рьяс, – устало отозвалась ведьма, – пожалуйста, или помоги, или не мешай.

Но дух не собирался слепо подчиняться. Наличие у девушки ребенка, по его мнению, все меняло. И теперь он был уверен – использовать ее нельзя.

Айримис видела это по его решительному лицу, а потому, с мольбой заглянув в его белые, как снег, глаза, взмолилась:

– Это должна быть именно она, Рьяс. Она спасет свой мир, если мы ей поможем, понимаешь? Она спасет сотни тысяч, миллионы существ! Задумайся, что такое одна, пусть даже две жизни в сравнении с миллионами!

Но дух будто не слышал, продолжая сидеть на месте и мрачно глядеть на ту, что любил больше жизни. И тогда она использовала последнюю, запрещенную попытку до него достучаться:

– Не будь таким, как они. Не обрекай всех на неминуемую гибель.

И он сдался. Не смог игнорировать упоминание о собственной семье, когда-то давно предавшей его и отправившей в изгнание, использовав в ритуале десятки тысяч ни в чем не виновных существ.

Рьяс поднялся, медленно отошел и встал с противоположной от Аи стороны.

– Спасибо, – прошептала она с благодарностью, на которую, она точно знала, влюбленный дух поведется.

Смертельно опасный ритуал они проводили долго, заливая кровью алтарь, разрушая магией окружающий мир, выворачивая наизнанку кости насильно удерживаемой в бессознательном состоянии девушки. Она выла и кричала во сне, а ее белоснежные волосы неожиданно пошли чернильно-черными прядями.

Завывали холодные ветры, стихия бушевала, мир противился столь ощутимым переменам, а сам Рьяс, его дух и хранитель, его бог, скрипел зубами и тихо стонал от невыносимой боли.

Наконец все было кончено. Они упали на залитый кровью песок одновременно: до смерти уставший, чувствующий, что совершил огромную ошибку, Рьяс и довольно улыбающаяся Ая.

– Что ты сделала? – спросил он через какое-то время, не находя в себе сил пошевелить рукой.

– Дала Вике власть над монстрами ее мира, – отозвалась усталая, но счастливая ведьма. – Рьяс почувствовал, что не только это. – Нужно вернуть ее, – добавила ведьма, с трудом поднимаясь.

У вас когда-нибудь было такое чувство, что вы проспали несколько дней, хотя прошла всего пара орэ? У меня оно появилось, едва я открыла глаза и увидела над собой медленно темнеющее, становящееся сначала светло-синим, а затем темно-фиолетовым небо с разгорающимися звездами. Удивительное небо, прекрасное, сказочное, в которое можно было бы бесконечно долго смотреть.

Я и смотрела, ни о чем не думая, не пуская ни единой мысли в свою болезненно стучащую голову, потому что точно знала: стоит начать думать, и я не выдержу. Не смогу вынести мыслей, что начнут роиться, словно пчелы в улье.

Но это все же случилось. Первая, наиболее ловкая, скользнула в мозг светлой точкой и расцвела там колючим цветком, шепча: «Что случилось?» Вслед за ней заколыхались и другие: «Где я?», «Где Айримис?», «Что случилось с Аяром?», «Что вообще произошло?»