За степным фронтиром. История российско-китайской границы

Агитация была важным инструментом в противостоянии антияпонским настроениям и разжигании антисоветских чувств среди русского населения. В декабре 1936 года харбинская газета «Биньцзян Шибао» сообщила о совместной антикоммунистической демонстрации японцев, ханьских китайцев и русских эмигрантов – жителей города Маньчжурия, в которой приняла участие почти треть населения[608]. В 1938 году власти учредили антикоминтерновский день. Позднее японцы приняли участие в создании Синъаньского антикоммунистического комитета в Хайларе, что совпало по времени с двадцатипятилетием Октябрьской революции в ноябре 1942 года. Эта организация была создана для координирования и осуществления агитационно-пропагандистской работы среди эмигрантов[609]. Представители русской молодежи особенно часто вызывались в БРЭМ для бесед, дискуссий и обучения. Модель организации эмигрантской молодежи во многом походила на советскую. Кружок казацкой молодежи регулярно проводил собрания в Казачьем доме в Драгоценке. Подобные кружки русской молодежи, организованные молодежными отделами местных бюро в городах Хайлар и Маньчжурия, проводили разные культурные мероприятия и осуществляли политическое воспитание[610]. Дом русских эмигрантов, открытый в 1942 году БРЭМом в Маньчжурии, стал официальным центром эмигрантской жизни. Он был оснащен большой сценой и зрительным залом, комнатой для собраний, рестораном, несколькими помещениями для клубов и библиотекой, в нем проводили встречи различные культурные и спортивные группы, устраивались любительские спектакли, балет и спортивные состязания. Местное отделение БРЭМа в Доме русских эмигрантов регулярно устраивало антикоммунистические образовательные пропагандистские вечера, которые, как отмечалось, пользовались популярностью[611].

Однако пропаганда оказалась неспособна вызвать военный энтузиазм, что в дальнейшем усилило давление на эмигрантов. Всего за два дня до атаки на Перл-Харбор казацкий генерал Алексей Проклович Бакшеев, глава Захинганского районного отделения БРЭМа, председатель Синъаньского антикоммунистического комитета и руководитель Союза казаков Восточной Азии, призывал: «…каждый казак и российский эмигрант должны быть готовы в любую минуту к общей обороне и этим оказать содействие Ниппонской и Маньчжурской Императорским армиям, стойко защищающим рубежи Маньчжурской империи»[612].

Новости об ослаблении Японии вскоре достигли Маньчжоу-го. Генерал Лев Филиппович Власьевский, руководивший бюро с 1943 по 1945 год, 4 октября 1944 года во время инспекционной поездки предупредил русских жителей ст. Маньчжурия «о большой вредности, как для самих эмигрантов, так и для государства… всевозможных нелепых, неподтвержденных, и соответственно, не соответствующих действительности слухов»[613]. Эмигранты были вынуждены помогать японцам. Жители ст. Маньчжурия жертвовали метал для оружейной промышленности фашистской организации «Общество согласия» Маньчжоу-го[614]. Гражданское русское население направлялось на различные работы, например строительство дорог или сбор урожая. Также в военные годы люди участвовали в учениях ПВО, отрабатывали навыки первой помощи и затемнения окон[615].

Русские отряды, входившие в армию Маньчжоу-го, которая в 1930-х годах осуществляла свою деятельность секретно, после начала военных действий на Тихом океане стали регулярными. Набор в армию стимулировался экономически, например семьям призывников выдавались продукты питания. 11 декабря 1941 года лейтенант-полковник Японской военной миссии Таки приказал сформировать Хайларский сводный полк, состоящий из двух дивизий. Предполагалось, что полк вобрал бы всех русских мужчин в возрасте от семнадцати до пятидесяти пяти лет, проживающих на этой территории. Как и монголы, русские вынуждены были проходить регулярную подготовку в запасе. Вовлечение женщин и девочек – эмигрантов – в военную подготовку, а также организация Японской военной миссией Союза резервистов были почти уже признанием поражения – отчаянными попытками отрицания близкого конца войны[616]. Обеспечение лояльности русских и монгольских жителей Маньчжоу-го заботило японцев до последнего дня войны, однако именно кровопролитные инциденты на границе и их освещение в прессе оказали наиболее значительное влияние на состояние дел в пограничье. Об этом мы дальше и поговорим.

ХАЛХИН-ГОЛ И НЕ ТОЛЬКО: КРОВОПРОЛИТИЯ ПРИ ОБСУЖДЕНИИ ГРАНИЦЫ