За степным фронтиром. История российско-китайской границы

Русские эмигранты, как и монголы, неоднозначно относились к новым хозяевам[596]. Сначала они скорее приветствовали захват японцами власти, потому что были недовольны китайцами. Кроме того, они еще залечивали раны после кровопролитных столкновений с Красной армией во время советско-китайского конфликта 1929 года. Примерно пять тысяч казацких фермеров Трехречья оказались под новой властью[597]. 23 декабря 1932 года делегация русских Трехречья передала японским властям в Хайларе декларацию, в которой приветствовала «эру порядка и справедливости» и подтверждала желание всячески содействовать японцам[598]. Многие люди, разделяющие антисоветские убеждения, были готовы к сотрудничеству.

Первоначально японцы также были благосклонны к своим новым европейским подданным. Японские власти в значительной степени сохранили старые традиции и образ жизни русских земледельцев в пограничье Маньчжоу-го. Парадоксально, но они были даже слегка одержимы традиционной русской культурой. Японские этнографы проводили углубленные исследования русской сельской архитектуры, сельского хозяйства и сельского образа жизни в целом. Кинокомпания «Маньчжурия» (Манъэй) в течение десятилетия своего существования произвела несколько немых фильмов, демонстрирующих реалии казацкой жизни на Аргуни. Сохранившиеся фрагменты одного из таких документальных фильмов показывают жизнь казаков Трехречья. Можно увидеть фермера, на лошади вспахивающего поле, девочку-блондинку, изготавливающую сыр. Фильм иллюстрирует традиционную жизнь, которая исчезла в Советской России[599]. Подобно этому русскоязычные журналы и газеты, издаваемые в Маньчжоу-го, подчеркивали важность сохранения «казачьих традиций… направляющих как семейную, так и общественную жизнь по строго патриархальному руслу»[600].

Однако взаимная симпатия испарилась, когда японцы усилили контроль над русскими. Центральным колониальным инструментов было Бюро по делам российских эмигрантов (БРЭМ). Эта организация была создана в 1934 году для управления русским населением Маньчжурии. Бюро содержало отделения в разных городах и селах Маньчжоу-го, а главное его управление находилось в Харбине. Целью бюро было уничтожение советской подпольной деятельности и объединение политически разнородного населения в борьбе с большевизмом. Сотрудники бюро стремились контролировать все аспекты жизнедеятельности русских. Они проводили политику в пользу японцев, посредством заверений в лояльности русских Маньчжоу-го и Японии, а также участвуя в их обогащении[601].

Региональное отделение в Синъане, расположенное в Хайларе, отвечало за русское эмигрантское сообщество Хулун-Буира. В декабре 1944 года около 237 сотрудников трудились в пятидесяти бюро, отделениях и представительствах, которые функционировали буквально в каждой деревне в Хулун-Буире, где были зарегистрированны русские. Это бюро номинально контролировалось русскими. Бюро в Трехречье, например, возглавлялось казацким атаманом, что создавало иллюзию преемственности с дореволюционными российскими структурами[602].

Все взрослые русские должны были зарегистрироваться в БРЭМе. Отказ от регистрации не одобрялся. Отказникам препятствовали в устройстве на работу и получении их детьми образования, также отказ привлекал внимание Японской военной миссии и полиции. И хотя регистрировались не все и статистика остается неточной, но существующие данные позволяют судить о численности русского населения этих мест. В 1944 году в бюро зарегистрировано всего 68 887 русских эмигрантов в Маньчжоу-го. 21 202 человека были зарегистрированы в региональном отделении в Синъане, что делало Хулун-Буир вторым после Харбина (39 421) по численности русского населения[603]. Согласно официальной статистике, более 90 % русского населения города Маньчжурии (или 1499 русских эмигрантов) были зарегистрированы в бюро уже к 1 сентября 1936 года[604].

Ил. 19. Сельская жизнь на русской ферме в окрестностях станции Маньчжурия, 1935 год. Большинство мелких русских землевладельцев, в отличие от русских казаков Трехречья, владели небольшим поголовьем скота и жили в бедности (коллекции изображений Восточной Азии (http://digital.lafayette.edu/collections/eastasia). Коллекции: the Gerald & Rella Warner Collection, Special Collections and College Archives, Skillman Library © Lafayette College)