За степным фронтиром. История российско-китайской границы

Постепенно монголы маргинализировались и в экономической сфере. Великая депрессия и советско-китайский конфликт 1929 года, оккупация японцами Маньчжурии в 1931 году и усиление пограничного контроля повлияли на характер торговли в регионе. Знаменитая торговая ярмарка у Ганьчжурского монастыря в двух днях езды на лошади на северо-запад от Хайлара практически прекратила свое существование. Спрос торговцев в Харбине, которые были в числе последних покупателей крупного рогатого скота и овец в Ганьчжуре, резко сократился. Наибольшую роль в ускорении этого упадка, однако, сыграли изменения в кочевом образе жизни. В 1934 году было продано на 95 % меньше крупного рогатого скота и на 94 % меньше овец, чем в 1912 году. Объемы продажи лошадей выглядели немного лучше и достигали четверти от проданного в 1912 году. Эти животные хорошо себя зарекомендовали и экспортировались даже в Шанхай и Гонконг[590]. Путеводитель по Маньчжоу-го, напечатанный в 1941 году, среди достопримечательностей Хулун-Буира еще упоминает Ганьчжур как «обычное монгольское дело», но признает, что сейчас ярмарка «утратила прежнюю значимость»[591].

Правительство Маньчжоу-го сначала ограничилось урегулированием неустойчивой экономической деятельности кочевников. Но в 1938 году монголы «добровольно» предоставили открытые земли в провинции Синъань и других районах государству, которое передало эти земли японским фермерам, также выступившим в качестве агентов колонизации. Помимо национализации родовых земель, представители коренных народов согласились уступить центральному правительству Маньчжоу-го земельный налог и другие налоги, которые до этого взимались местными властями. Монголам, однако, позволили сохранить свои позиции номинально. Таким образом, была сохранена прежняя форма стратификации монголов. Японцы, так же как они сделали это на других оккупированных территориях, зафиксировали существующий социальный порядок на бумаге и сохранили видимость автономии[592].

Однако введение этих новых более строгих правил стало не единственной причиной сокращения монгольской автономии. Строительство новой железной дороги, прокладка телефонной линии, продолжающаяся интеграция кочевой экономики в международную торговлю также сыграли свою роль. Единственной надеждой на сохранение монгольской культурной идентичности, по мнению некоторых наблюдателей, была религия. Однако даже религиозные практики пришли в упадок. Число лам в Ганьчжурском монастыре резко сократилось – от полутора тысяч до примерно двухсот в 1934 году[593].

Свобода была еще более ограничена во Внешней Монголии – государстве-сателлите СССР. Москва установила максимально возможный контроль на этом бывшем цинском фронтире. Монгольская Народная Республика оказалась на первой линии обороны обширных и уязвимых сибирских территорий советского государства. Отделение от Китая было осуществлено ценой насильственной трансформации монгольского общества из феодального в социалистическое[594]. Полный контроль Москвы над Монгольской Народной Республикой с середины 1930-х годов и вплоть до распада Советского Союза в 1991 году обезопасил самый протяженный и наиболее уязвимый участок восточной границы Советского Союза[595]. Монголия, пережив продолжительные трансформации, оказалась поделена на сферы национальных интересов и таким образом была интегрирована в соседние империи. Кочевники, которым когда-то принадлежало степное пограничье, были нейтрализованы метрополиями, и с этого момента они больше никогда уже не играли ключевую роль в формировании этой границы.

В ДВУХ СЛОВАХ О СТАРОЙ РОССИИ: КАЗАЦКИЕ ЭМИГРАНТЫ ПОД УПРАВЛЕНИЕМ МАНЬЧЖОУ-ГО

Значительное русское эмигрантское присутствие в Маньчжоу-го позволило японцам использовать эту группу против враждебного соседа на другом берегу Аргуни так же, как они пытались настроить монголов Маньчжоу-го против ханьских китайцев. Поддержание хороших отношений с русскими эмигрантами было, таким образом, важно, так как позволяло досаждать Советскому Союзу не только бандитскими набегами, но и различными вариантами мягкой силы, как было показано в этой главе ранее. Обратной стороной монеты, однако, было то, что этот возможный союзник легко мог оказаться непредсказуемым в случае ухудшения отношений. Управление эмигрантским сообществом было деликатной задачей.