За степным фронтиром. История российско-китайской границы

Впервые в истории оба общества перестали быть просто сценой для одобренной государством дружбы. Они стали органами экономического сотрудничества, по крайней мере на китайской стороне. Всего лишь через месяц после прогулки советской делегации по г. Маньчжурия товарищ У Инъхан вновь посетил Забайкальск. Он ясно изложил свои идеи. Так, он предложил устроить в Забайкальске китайскую столовую, которая снабжалась бы персоналом и продовольствием из-за границы, а советскую сторону он призвал сделать то же самое в г. Маньчжурия. Посетив новое общежитие китайских железнодорожников при станции Забайкальск, он предложил прислать больше постоянных китайских работников для обеспечения растущих грузоперевозок[872].

Действительно, увеличение количества железнодорожных грузовых перевозок через границу стало первым заметным признаком роста экономических связей между двумя странами. Китайское руководство с начала 1980-х годов призывало Москву не ограничиваться лишь культурными мероприятиями. В октябре 1982 года в Хабаровске стороны провели переговоры о возобновлении межграничной экономической деятельности. В апреле 1983 года соглашения были подписаны между советским Дальним Востоком и провинцией Хэйлунцзян, а также между Восточной Сибирью и Внутренней Монголией[873]. Объемы международных грузоперевозок на станциях Забайкальск и Маньчжурия в период между 1980 и 1985 годами подскочили более чем в десять раз. Грузоперевозки так и не достигли рекордных показателей середины 1950-х годов, однако транспортная инфраструктура вскоре перестала справляться и с существующими объемами[874]. Учитывая, что двусторонние деловые отношения в 1980-х годах начались фактически с нуля, эти цифры были более чем впечатляющими. Даже в 1990 году доля советско-китайской торговли составляла только небольшой процент общих международных показателей. Товары перевозились по железной дороге, поэтому помимо создания дополнительных рабочих мест в грузовых терминалах, рост двусторонних экономических отношений не сильно изменил жизнь людей в Забайкальске и в г. Маньчжурия[875].

Ил. 29. Секретарь маньчжурского горкома партии Чжан Чжи и первый секретарь забайкальского райисполкома Виктор Иванович Колесников во время обсуждения экономических соглашений в г. Маньчжурия, апрель 1988 года (предоставлена Александром Петровичем Тарасовым, Чита)

Экономическое соглашение, заключенное в апреле 1988 года, привело к прорыву в региональном межграничном сотрудничестве между Забайкальским районом и городом Маньчжурия. Среди областей возможного сотрудничества в нем перечислялись: обмен техническими знаниями, доставка китайских строительных материалов, содействие в строительстве и размещении рабочей силы, а также доставка советского сырья. Бартерные операции преобладали, так как в обеих странах циркулировали неконвертируемые валюты. Довольно негибкие общества дружбы, не обладающие подходящей экспертизой, а поэтому непригодные в условиях быстрого экономического развития, были заменены двусторонней торгово-экономической рабочей комиссией[876].

Возрождение экономического обмена было взаимовыгодным. Большинство зданий в Забайкальске, население которого в 1989 году составило 7500 человек[877], были построены еще в 1950-х годах. Апатичные рабочие и повсеместная нехватка материалов, а также устаревшие краны и экскаваторы замедляли работы по прокладке канализации и строительству жилья. Даже небольшие, но символически значимые сооружения, такие как арка станции, оставались незавершенными[878]. Первый китайский строительный проект в городе, задействовавший двести пятьдесят рабочих харбинского железнодорожного управления, начался в 1988 году и включал несколько многоквартирных домов, столовую, маслобойню и спортзал с крытым бассейном. Репортажи местных советских газет воспевали старания «китайских друзей», а не использовали ксенофобскую риторику о «желтых рабочих», как в царские времена[879].