Читаем За степным фронтиром. История российско-китайской границы полностью

История этой ярмарки, таким образом, отражает судьбу приаргунского фронтира и его коренного населения. Жизнь кочевников с конца XIX века претерпела драматические изменения, так как экономически они все больше интегрировались в международную торговлю. Сейчас кочевники взаимодействовали с внешним миром чаще, чем когда-либо прежде. Сначала железные дороги увеличили торговлю, но в конечном счете они и подорвали эту традиционную форму местной экономики. Эволюция и упадок торговой ярмарки демонстрируют и то, как кочевники жили первоначально и как их территории постепенно захватывались.

Маньчжурские власти в последние годы цинского правления перешли от запрета к поощрению колонизации ханьскими китайцами пограничных регионов, фактически сменив свою политику в отношении Хулун-Буира и других монгольских территорий. Сейчас не только торговец, но и фермер мог зарабатывать на жизнь в степи. Периферия империи больше не воспринималась как отдаленная территория – она превратилась в объект развития. Небольшие группы китайских крестьян, чаще всего прибывшие из голодающих регионов, рассеялись по степи. Особенно активно заселялась Внутренняя Монголия, миграция в которую усилилась в конце XIX века. Численность китайских крестьян здесь значительно превысила число местных, то же самое случилось во многих других частях Маньчжурии в последние годы правления Цин[210].

Причиной таких трансформаций стало внедрение цинской «новой политики» – термин, обобщивший серию масштабных реформ китайской политики, управления, экономики, военной и образовательной сферы, затронувших большинство периферийных районов империи. Централизующаяся власть и расширяющийся бюрократический контроль были направлены на превращение Монголии в обычную китайскую провинцию. Влияние императорского центра сильно различалось во Внутренней и Внешней Монголии. Внутренняя Монголия, расположенная ближе к глубинному Китаю и более продолжительное время находившаяся под маньчжурским правлением, уже демонстрировала сильное китайское присутствие в торговле, политике и культуре. Китайская административная система к концу XIX века была уже частично внедрена в регион. Ситуация во Внешней Монголии отличалась. Она, как один из этнических фронтиров цинской империи, все еще управлялась опосредовано и феодально. Как и в других частях имперской периферии, во Внешней Монголии реформы осуществлялись посредством поощрения миграции ханьских китайцев и административной перестройки. Последнее было нацелено на постепенное приведение монгольской администрации в соответствие с китайскими стандартами с целью полного ее подчинения[211].

Увеличение российской угрозы в пограничных провинциях стало основной причиной усиления внимания к периферии и смещения цинской политики от запрета к поощрению миграции. Среди наиболее острых проблем, стоявших перед цинской властью, была охрана и заселение фронтира. Сложность также состояла в этнической композиции населения Хулун-Буира. Географическая целостность этого отдаленного пограничного района провинции Хэйлунцзян, все еще по большому счету населенного полукочевыми монголами, наделяла его особым политическим весом.

Хулун-Буир был включен в общую административную систему Китая в 1906 году, за несколько лет до Халхи и других районов Внешней Монголии. Трансформация Хулун-Буира следовала образцу разделения на хошуны во Внутренней Монголии. Политически традиционные знаменные структуры были реорганизованы в обычные гражданские администрации и переданы ханьским чиновникам. В июне 1908 года должность имперского наместника (амбаня), который также имел военный ранг знаменного заместителя главнокомандующего хулун-буирского гарнизона (фудутун), была упразднена. Новый китайский чиновник-хань в ранге окружного интенданта (даотай), направленный губернатором провинции Хэйлунцзян, принял полномочия главы Хулун-Буира. Помимо этого, для управления китайским населением был введен пост нового гражданского ханьского губернатора[212]. Регион по китайскому образцу был разделен на три части (фу): Хулун-тин – на востоке, Шивэй-чжили-тин – на севере и Лубин-фу – на западе, с управлением этими районами в Хайларе и новых гарнизонах Цзилалине и Лубине[213].

Реформы также затронули налогообложение и военную сферу. Местное мужское население до реформ призывалось в знаменные войска, основной задачей которых была охрана границ с Россией. Однако после 1906 года китайские военные постепенно взяли контроль в свои руки. Новые гарнизоны, укомплектованные китайскими солдатами, были созданы в трех административных центрах – Хайларе, Лубине и Цзилалине. Другим вопросом были государственные финансы. Китайская администрация ввела для населения Хулун-Буира налоги с продаж скота, рыбы, древесины и зерновых. Культурная и социальная ассимиляция также поощрялась – были разрешены браки между ханьскими поселенцами и монголками, кроме того, монголам разрешили пользоваться китайскими именами и вести делопроизводство на китайском языке[214].

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука