За степным фронтиром. История российско-китайской границы

Однако существует еще одно имя, связанное с поселком Маньчжурия и Аргунским бассейном в годы Гражданской войны. В 1918 году Семенов поручил барону Роману фон Унгерн-Штернбергу командование железнодорожной станцией Даурия. Потомок знатной семьи балтийских немцев в конечном счете разошелся с Семеновым и возглавил добровольную Азиатскую конную дивизию – разношерстную группу, включавшую татар, бурят, русских, китайцев, монголов и других наемников. В поисках припасов его войска часто грабили поезда, проходившие через Даурию. После того как в 1920 году Унгерн был вытеснен частями Красной армии и забайкальскими партизанами во Внешнюю Монголию, он, пользуясь антикитайскими настроениями монголов Халхи, начал призывать их возродить Великую монгольскую империю. Летом 1921 года слухи о том, что войска Унгерна двинутся из Монголии в сторону железнодорожной зоны, снова создали панику, в особенности среди еврейских и китайских торговцев ст. Маньчжурия. К счастью для них, в середине августа Унгерна схватили у российско-монгольской границы и казнили[363].

Русская революция 1917 года и Гражданская война 1918–1921 годов свели на нет все попытки установления пограничного контроля. Нестабильные властные отношения, недостатки законодательства, хождение нескольких валют и различные сети обменов означали, что товары и люди пересекали российско-китайскую границу совершенно бесконтрольно. Репутация таможенников была замарана еще до Первой мировой войны[364]. Казаки во многих пограничных деревнях открыто выступали против российских таможенников и налоговых инспекторов. «Раз нет царя – нет и таможни» – стало девизом тех дней. Жители требовали, чтобы таможенники покинули свои посты. Если они сопротивлялись, люди оскорбляли их и некоторых выгоняли. Время от времени офицеры таможни даже обстреливались контрабандистами[365].

Даже на крупных переездах, таких как станция Маньчжурия, авторитет таможенников сошел на нет сразу, как только стало известно о Февральской революции 1917 года. В октябре 1917 года солдаты отказывались предоставлять свой багаж для инспекции, а местные казаки переодевались в солдатскую форму, чтобы пересечь границу незамеченными[366]. В годы Гражданской войны Унгерн и Семенов пользовались безвластием между Читой и китайской границей и пресекали любую возможность пересмотра тарифов. Железнодорожная станция Маньчжурия к этому времени была запружена спекулянтами так, что многие обычные пассажиры испытывали сложности в приобретении билетов[367]. Когда солдаты, казаки и различные авантюристы объединились против таможенных властей и железнодорожное сообщение погрузилось в хаос, стало очевидно, что империя и ее все еще неполноценный пограничный контроль оказались на грани разрушения.

Станция Маньчжурия во время Русской революции и Гражданской войны стала перевалочным пунктом для десятков тысяч беженцев и ссыльных из Российской империи. Фактически только благодаря железной дороге подобная массовая эмиграция в Китай оказалась возможна. Для большинства эмигрантов ст. Маньчжурия была всего лишь остановкой на пути в Харбин, Шанхай и другие места[368]. Однако оставить позади революционную Россию не означало оказаться в безопасности – люди Семенова действовали на обеих сторонах границы; они охотились за политическими врагами и искали источники обогащения.

Ил. 11. Американский красный крест раздает еду беженцам в Маньчжурии, 1 сентября 1918 года. После Русской революции для десятков тысяч беженцев из Российской империи Маньчжурия стала основным пропускным пунктом в Китай (Библиотека Конгресса; LOT 2444)