За степным фронтиром. История российско-китайской границы

Большевики решили попытаться восстановить колониальные привилегии в Маньчжурии и аннулировать Соглашение Рябикова как только получили контроль над Дальним Востоком. Весной и летом 1922 года Москва приступила к этому маневру, а российская эмигрантская пресса начала распространять слухи о неизбежном прибытии советских войск в железнодорожную зону, внушая страх русским жителям ст. Маньчжурия[378]. Однако советское руководство реалистично оценивало свои возможности. Народный комиссар иностранных дел Георгий Васильевич Чичерин писал, что в условиях возможных столкновений с армией Чжан Цзолиня, разбросанными белыми войсками и японскими гарнизонами «занятие всей Восточной Китайской железной дороги нашей армией нам в настоящее время не под силу». Только иногда Красная армия получала разрешение на пересечение китайской границы, выслеживая белые отряды в приграничных районах[379].

Обе стороны, стремясь понять пределы своих возможностей, между 1921 и 1923 годами неоднократно вступали в конфликты на ст. Маньчжурия или на границе в ее окрестностях. Советская сторона препятствовала свободному перемещению китайских солдат на территории Железнодорожного разъезда 86, а китайские власти настойчиво требовали перенесения советской таможни из поселка на советскую территорию[380]. Взяв дело в свои руки, в июне 1923 года китайские и российские эмигрантские полицейские захватили здание советской таможни и арестовали одного советского караульного[381]. Конфликт обострился, когда осенью 1923 года недалеко от станции произошло столкновение советских пограничников и российских эмигрантов, служивших в Китайской морской таможне. Это привело к дипломатическому кризису между Москвой и Мукденом, где располагалась резиденция маньчжурского военного правительства[382]. Москва постепенно усиливала давление на Чжан Цзолиня, хотя и не стала направлять десять тысяч солдат на обе конечные железнодорожные станции: Маньчжурию и Суйфэньхэ, как было предложено в октябре 1923 года полномочным послом в Китае Львом Михайловичем Караханом. После того как китайцы и служащие на них российские эмигранты атаковали экипаж советского поезда на ст. Маньчжурия, Москва отправила в Железнодорожный разъезд 86 бронепоезд[383].

Напряженная ситуация оказала серьезное влияние на жизнь гражданского населения. Сообщалось о нескольких случаях, когда китайская полиция на станции жестоко обращалась с русскими[384]. Остатки забайкальского казачьего войска, бывшие семеновцы, неоднократно нападали на свои родные приаргунские деревни, еще более дестабилизируя и без того шаткую ситуацию на границе. В октябре 1922 года, например, примерно сотня белогвардейцев напала на Абагайтуй[385]. Китайцам в конечном счете не удалось изменить баланс сил на границе в свою пользу. После включения Дальневосточной республики в состав Советской России в 1922 году они вынуждены были отозвать свои войска из советского Железнодорожного разъезда 86, а советская таможня продолжила действовать на ст. Маньчжурия. Продолжительные и изнурительные переговоры 1924 года привели к тому, что пекинское и мукденское правительства согласились признать КВЖД сугубо коммерческим предприятием, находящимся в совместном управлении Советского Союза и Китая[386]. Таким образом, китайцы так и не смогли отменить старые царские и новые большевистские привилегии на своей территории. 5 октября 1924 года над зданием консульства в поселке был поднят советский флаг[387]. Ответом Чжан Цзолиня на этот обновленный советский империализм стало продление китайского контроля над железнодорожной зоной в 1920-х годах. Совместное управление железной дорогой в результате осуществлялось двумя сторонами в атмосфере общей враждебности[388].

ОСИНОЕ ГНЕЗДО: КРАСНЫЕ И БЕЛЫЕ В ГОРОДЕ

После Русской революции баланс сил на ст. Маньчжурия и на других участках бывшей железнодорожной концессии хоть ненадолго, но изменился в пользу Китая. Например, в 1920 году российская экстерриториальность была отменена. Когда в феврале 1921 года поселковый совет оказался под управлением подконтрольного Китаю Особого района трех восточных провинций, власть перешла к китайцам[389]. Китайские солдаты были расквартированы в городе и уже не русские, а китайские полицейские патрулировали улицы. Китайский юань заменил русский рубль в качестве платежного средства. Военное правительство маршала Чжан Цзолиня, в обход органов местного самоуправления, попыталось обложить прямыми налогами торговцев и население. Только после яростных протестов поселкового совета при внушительной поддержке управляющего КВЖД Бориса Васильевича Остроумова большинство запланированных налогов было отменено[390].