За степным фронтиром. История российско-китайской границы

История одной группы советско-китайских контрабандистов позволяет понять методы контрабанды, используемые в 1930-х годах, и должна рассматриваться не как отдельное явление, попавшее в архив, а как норма для того времени. Центральной фигурой в этой истории был сорокашестилетний Аркадий Адольфович Янечек из Борзи, расположенной менее чем в двух часах езды на поезде Забайкальской ветки железной дороги от границы. Следователи ОГПУ обыскали дом Янечека 17 июня 1931 года. Ни самого героя, ни его жены и детей не было дома. Вместо них офицеры обнаружили четырех сидящих за кухонным столом китайцев.

Во время обыска дома следователи нашли различные серебряные и золотые предметы, платья, костюмы, несколько метров белого шелка, шерстяные пуловеры, полотенца и много чая. Все эти сокровища, по словам Янечека, были куплены законно, а одежда и ткань не были новыми. Следователи обвинили Янечека в незаконном импорте иностранных тканей и чая из ст. Маньчжурия для реализации среди русских. Также его обвинили в том, что он покупал золотые и серебряные предметы в Советском Союзе и нелегально перепродавал их за границу[425].

Двое жителей Борзи – китайский рабочий Ван Личен и уборщица Марфа Егоровна Бурцова – выступали в качестве свидетелей обвинения. Бурцова недавно видела, как «какие-то китайцы» брали одежду, которая хранилась в доме Янечека в Борзе для перевозки ее дальше на север на шахту Белуха, где они обменивали ее на золото и серебро. По словам Бурцовой, это продолжалось год. Ван, женатый на русской китаец, подтвердил слова Бурцовой. Он добавил, что Янечек сам часто продавал контрабандные товары жителям борзинского района. Говорилось также, что он получал импортные ткани у китайских контрабандистов, которые, в свою очередь, перевозили золото и серебро, получаемое от Янечека[426].

Аркадий Янечек был необычным советским гражданином, поэтому у него было много китайских друзей. Рожденный в 1885 году в Волынской губернии (сегодня северо-западная Украина), с 1907 по 1928 год он работал на российскую и советскую таможню в разных местах и на разных должностях. Дольше всего он проработал на таможне на ст. Маньчжурия – девять лет на должности секретаря. Этого времени оказалось достаточно, чтобы подружиться с китайскими жителями города, как сам он отметил: «Маньчжурских купцов, заехавших ко мне – я знаю из них одного Шин-Фон-Бин, а остальные для меня незнакомые, связи с ними никакой не имею. Познакомился с ним во время проживания в поселке Маньчжурия, так что я у него всегда торговался». Во время допроса Шин, уроженец провинции Шаньдун, также признался в связях с Янечеком, отметив, что дела они вели с 1922 года.

После того как Янечек уехал из города в Борзю в июле 1923 года, его отношения с Шин Фонбином не прекратились. До 1930 года Шин Фонбин ездил в Москву, Екатеринославль (сейчас Днепр), Каменец-Подольский и другие советские города, где он продавал вещи на улицах. Когда советские офицеры спросили его, что он и три других китайца делали в доме Янечека в Борзе, он ответил на хорошем русском языке, что они остановились там по пути в западный Китай, куда они едут в поисках работы. Они хотели попасть в Синьцзянь через Советский Союз, а так как бюджет их был скуден, они решили купить билеты сначала только до Борзи и заехать ненадолго к Аркадию Янечеку[427].

Протокол допроса демонстрирует тесные китайско-русские связи, которым не мешали культурные барьеры и национальные чувства. Можно даже забыть о том, что в 1929 году Китай и Советский Союз воевали, а основным полем боя была именно ст. Маньчжурия. Социальная ткань сонного железнодорожного городка Борзя, примерно в 110 километрах от границы с Китаем, показывает, что в 1930-х годах граница не была герметично закупорена. Множество китайских граждан, таких как Шин Фонбин, а также китайские старатели, на расположенном неподалеку прииске Белуха, еще жили и работали в советском пограничном регионе.

Шин Фонбин и Аркадий Янечек, как и другие представители коренных народов, китайцы и русские, которые жили во фронтире, существовали за пределами установленного культурного пространства. Янечек почти десять лет проработал на таможне на ст. Маньчжурия. Эта работа позволила ему познакомиться с повседневной жизнью китайцев и наделила стратегическим знанием, которое он смог использовать для получения прибыли, занимаясь своим незаконным делом. Связи с Россией Шин Фонбина были также тесны: в течение нескольких лет он ездил по Советскому Союзу, продавая свои товары на черном рынке. Он хорошо говорил на русском языке, был знаком с русской культурой и являл собой включенность китайских мигрантов в российское, а затем и советское общество.