За столбами Мелькарта

Стратон сочувственно покачал головой:

– Пират без корабля – все равно что жрец без языка. А Магарбал ждет тебя с добычей!

– Храм Танит обойдется и без меня, – бросил этруск. – У Магарбала и так много доходов.

– Нет, Мастарна, – прошептал Стратон, – даже без корабля ты можешь оказать Магарбалу большую услугу. И он не останется в долгу.

На лице Мастарны появилось выражение интереса.

– Не крути хвостом, говори прямо, что тебе надо!

– Есть одно дельце: надо выкрасть девчонку. Привезешь ее в Карфаген – получишь десять амфор серебра.

Мастарна подозрительно посмотрел на жреца:

– Десять амфор серебра? Да за него можно купить гаулу! Ты хитришь, жрец! Выкладывай, что это за девчонка.

– Это жрица нашего храма. Ее увез Ганнон. Зовут ее Синтой.

– Кто она ему? Сестра?

– Невеста.

– Так бы ты и сказал сразу, старая крыса! – закричал Мастарна. – Я пират, а не предатель.

«Набивает цену», – подумал жрец.

– Какое тут предательство? Ведь не предатель тот и не вор, кто возвращает господину беглого раба. А Синта – рабыня Владычицы.

Мастарна нерешительно покачал головой:

– Рыба не стоит крючка. Большой риск.

– За риск ты получишь еще пять амфор серебра, – уговаривал жрец.

– Десять! – отозвался Мастарна. Он наклонился вперед, ноздри его раздувались. – Всего двадцать амфор.

– Видят боги, ты получишь их, когда беглянка будет в Карфагене! – торжественно произнес Стратон.

– Но как я ее доставлю в Карфаген, когда у меня нет корабля? – возразил Мастарна.

– Не мне тебе советовать. Ты ведь Мастарна!

– Но ты хоть покажешь мне эту девушку? – настаивал этруск.

– Покажу, если смогу. А если не покажу, сам увидишь. Как только я останусь в какой-нибудь из новых колоний, Ганнон не будет скрывать Синту и возьмет ее к себе на корабль. Тогда и действуй… А впрочем, – добавил он, – поищем ее здесь, на берегу. Может быть, она сейчас где-нибудь у костра.

– Саул! – крикнул Мастарна. – Ты спишь, собака!

Он подбежал к иудею и изо всех сил тряхнул его. Саул поднял голову и промычал что-то невнятное.

– Оставь его, – сказал Стратон. – Пусть спит. Пойдем вдвоем…

* * *

Гискон проснулся от холода. Костер еле тлел, а плащ, которым Мидаклит накрыл мальчика, свалился. Гискон протянул руку к плащу и замер, услышав приближающиеся шаги.

– Не она ли это? – послышался чей-то шепот.

– Сейчас посмотрим.

Мальчик мог бы поклясться, что эти последние слова произнес Стратон. Его голос нельзя было ни забыть, ни перепутать с каким-либо другим.

Ну конечно, это жрец. Он наклонился над спящей Шимбой, и Гискон услышал его злобный шепот:

– Опять не она!

– Клянусь морем, – произнес другой, – Ганнон прячет ее на корабле. Тебе придется подождать.

«Жрец ищет Синту! – ужаснулся Гискон. – Но кто это с ним рядом, с головой закутанный в плащ?»

Двое скрылись в темноте, и Гискон, дождавшись, когда стихнут шаги, вскочил. Он должен узнать, с кем был Стратон. Крадучись, двинулся Гискон в направлении, где исчезли двое. Но ночь словно поглотила их.

Мальчик вернулся к костру. Подбросив сучьев в огонь, он прилег. Тревожные мысли не покидали его. «Этот человек, наверное, моряк, раз он клянется морем. Но кто из моряков изменил Ганнону?»

Наступил рассвет. Тонкие струйки дыма стлались по земле, щекотали ноздри спящих. Люди поднимались. В тумане двигались закутанные фигуры. Мальчик бросился на поиски Ганнона. Суффет спал рядом с Малхом на ложе из ветвей тополя. Он широко раскинул руки. Лицо его было спокойное и ясное, как у человека, видящего хороший сон. Мальчику жаль будить суффета, но он должен это сделать. «Надо его предупредить об опасности», – думал Гискон.

Внимательно выслушал Ганнон рассказ мальчика. Он, конечно, предполагал, что Стратон будет искать Синту: ведь недаром Магарбал послал Стратона вместе с колонистами. Но вот они уже почти у цели, а Стратону даже не известно, на каком корабле Синта. Что же теперь предпримет жрец? Ведь он останется здесь, а Синта поплывет вместе с ним, Ганноном. Она станет недосягаемой для жреца. Правда, у жреца есть сообщник. Кто он? Но если даже этот человек окажется с ним на одном корабле, будет ли он опасен?

– Благодарю тебя, Гискон. – Ганнон положил руку на плечо мальчику. – То, что ты узнал, для меня очень важно. Я буду искать этого человека. И ты мне в этом поможешь.

– Господин! – взмолился Гискон. – Возьми Синту на свой корабль! Я, если ты это прикажешь, не отойду от нее ни на шаг.

Ганнон улыбнулся:

– Хорошо! Отправляйся к ней. И как только мы снимемся с якорей, скажешь кормчему, чтобы он спустил челн. Я буду ждать вас обоих на «Сыне бури».

Мальчик бросился к лодкам.

Мыс Солнца

Весь день стучали топоры. Удары их повторяло на все лады эхо. Казалось, люди и скалы перекликались друг с другом, как кормчие на плывущих в тумане кораблях.

Моряки и колонисты рубили лес и подтаскивали его к мысу Солнца. На этом глубоко вдающемся в море клочке земли и решили воздвигнуть храм Дагону. Стратон будет верховным жрецом нового храма.

В полночь, когда многие уже спали, а Ганнон с Мидаклитом сидели у костра, вдруг стало совершенно темно.

– Смотрите, что делается с луной! – закричал кто-то.