За тобой

И снова их глаза встретились. Бэлла поняла, что говоря в общем, он подразумевал один конкретный эпизод. Подчеркивая, что такое больше не повторится. Не скрывая в голосе сожаления и досады на себя.

— А лекарства всё же надо купить. Я схожу в аптеку, — говоря это, Гройсман машинально растёр бедро. Любая другая на месте Бэллы не обратила бы на это никакого внимания, а она, та, чьё выживание однажды стало напрямую зависеть от таланта предугадывать настроение находящегося рядом мужчины, обратила… И оценила его идущую вразрез со здравым смыслом готовность помочь.

— Не нужно. Вам нездоровится. Лучше я закажу доставку.

— Говоришь со мной, как с настоящей развалиной… — проворчал Давид.

— Нет. Просто иногда лучше не геройствовать. Ч-чёрт… Я телефон дома оставила.

— Закажи с моего. Или лучше я сам закажу.

Гройсман справился гораздо быстрей, чем она придумала достойный предлог отказаться от его помощи.

— Ну что ты на меня волком смотришь? Я же вроде ничего такого не сделал. Даже целоваться не лез, — поддел то ли её, то ли себя самого. И как-то сразу всё, что он тогда сделал, приобрело совершенно иной окрас.

— Да нет же! Я, наверное, просто… — он ей здорово помог, и это заслуживало, по крайней мере, честности, поэтому Бэлла через силу все же закончила: — …я, наверное, не привыкла.

— Что тебе покупают таблетки?

— И к этому тоже. Знаешь, я, пожалуй, всё же пойду… — Бэлла дёрнулась, но он не дал ей встать, накрыв своей тяжёлой большой ладонью её руку и тем самым будто пригвождая… нет-нет, не к столу. К себе. Дыхание Бэллы замерло в лёгких.

— Извини. Я… боже, я не собираюсь делать что-то против твоей воли.

— У меня этого даже в мыслях не было.

— Было. Я сам дал тебе повод так думать. О чём уже тысячу раз пожалел. Это должно было быть… Я не знаю… Шалостью?

— Ты у меня спрашиваешь? — вопреки своему поганому настроению, Бэлла искренне улыбнулась. — Брось, Давид. Ничего не произошло.

— А если я скажу, что хотел бы повторить?

Бэлла уставилась в пол, но он успел увидеть, как прежде изумленно расширились ее глаза.

— Ой, кажется, Родик проснулся. — Радуясь, что это избавило её от необходимости что-то ответить, Бэлла вскочила, торопливо подошла к сыну, который со сна да ещё в незнакомом месте, похоже, никак не мог прийти в себя. Удивлённо хлопал глазами и кривил губы, готовый в любой момент разреветься. — Он горячий.

— Несколько дней температура подержится. Это нормально.

Бэлла кивнула. Родька положил голову ей на плечо и, сунув кулачок в рот, внимательно уставился на Давида. А ведь если бы не тот горе-скутерист, что чуть было не переехал её сына, они бы могли не познакомиться. Скорая могла не успеть, и тогда…

— Ну, тогда мы пойдём. Дома у меня есть жаропонижающие.

— Останься. Вы мне не в тягость. Так будет спокойнее. Забирай лекарства и приходи.

Ей хотелось… Он прав, так было бы и спокойней, и безопасней. Для Родиона — так точно. Но не факт, что для неё.

— А может, лучше ты к нам? — сама себе удивляясь, спросила Бэлла. — Понимаешь, у Родьки полно вещей…

— Ладно.

— … таскать их туда-сюда не с руки. Да и привычней ему будет…

— Ладно.

— … в собственной кроватке. Что? — наконец до Бэллы что-то начало доходить.

— Я переночую у вас. Без проблем. Только кое-что соберу. Стетоскоп, там… Тот же ингалятор.

Чего? Мамочки! Зачем она это предложила? Так ведь ясно. Была уверена, что он откажется, и они сойдутся на том, что Бэлла обратиться к нему, лишь если что-то пойдёт не так. Среди ночи там, или ранним утром. И теперь получается, что она сама себя загнала в ловушку. И рядом с ней впервые за миллион лет будет спать мужчина. Точнее, не то чтобы рядом — за стенкой, и наверняка закрытой на замок дверью. Которая, если разобраться, вообще не гарантировала безопасности.

Глава 7

Предложение Давида провести вместе ночь было абсолютным безумием. Даже учитывая то, что он предлагал Бэлле лишь помощь с ребёнком — и ничего кроме, сам-то он понимал, что в его поступке нет ни капли альтруизма. Ни о каком благородстве речь здесь не шла. И уж тем более не шла о врачебном долге. Им руководили гораздо… гораздо более неизменные инстинкты.

Желание? Несомненно. Но в большей степени зудящая внутри потребность защищать. От всего, что бы ей ни угрожало. И если эта угроза исходила из болезни мальчишки, что ж… Вот он. Стоит, как идиот, у двери, не решаясь ни войти, если вдруг та открыта, ни позвонить, если Бэлла всё ж передумала и заперлась.

Задыхаясь от нетерпения и злясь на то, что никак его не обуздать, Давид зыркнул на висящую над дверью лифта камеру. Да, уж… У их консьержки, если та наблюдательная, похоже, появилось новое развлечение. Он, вон, целый спектакль устроил. Ага. Одного актёра. Нет! Кло-у-на! Дёргается, будто ему пятнадцать. Межуется. Хрень какая-то. Стыд. В его-то возрасте и при его положении! И оттого, наверное, ещё более ценно. Потому как ну не ожидал он, не мог и надеяться, что ещё сможет такое почувствовать…