За три мгновения до свободы. Роман в двух томах. Том 1-2

– Теперь, разумеется, вы уже догадались, что это не просто пирог. Это символ, символ нашей с вами славной Эссентеррии. Посмотрите, как она красива и богата. У нашего пирога восхитительная начинка. Но может ли она хоть как-нибудь соперничать с тем, что сокрыто в глубинах нашей страны, нашей Эссентеррии? Ее недра богаты рудами, золотом и драгоценными камнями, обширные леса – дичью и пушным зверем, ее моря, реки и озера полны рыбы, земля ее жирна и плодовита, пастбища топчут бесчисленные стада. Не счесть всех ее богатств. Признайтесь, господа, вы не раз с завистью взирали на безграничные владения Рольдов, втайне глотая голодную слюну. Но до сих пор все мы с вами привыкли довольствоваться малым – ничтожными крохами, падающими с ломящихся столов Династии, справедливо полагая, что лишены права на королевский кусок пирога. Наши фамилии, стоявшие некогда у истока создания государства, никогда не посягали ни на что большее. Мы ограничивались тем, что оставалось от Рольдов, тем, что они дозволяли нам иметь.

Лорды согласно закивали. Конер продолжал:

– Но случилось так, что Династии Рольдов суждено было прерваться. Семь лет страна живет без Короля. Семь лет у страны нет законного хозяина и владельца! А как же Совет Лордов, спросите вы? Но Совет Лордов – это мы с вами. А разве мы стали хозяевами этой страны? Мы руководим Эссентеррией, принимаем решения, как ей дальше жить. Но разве стали мы владеть ею? Почувствуйте разницу между этими двумя понятиями – управлять и владеть! А ведь она колоссальна! Разве кучер, везущий меня в моей же карете, владеет лошадью, упряжью и самой каретой? Нет, он лишь управляет лошадью, но владею и лошадью, и каретой и даже самим кучером только я. И только Я своей собственной волей вправе решать, куда будет направлять МОЮ карету МОЙ кучер. Кто мы в сегодняшней Эссентеррии? Не обольщайтесь, мы всего лишь возницы. И пусть в наших руках вожжи, и пусть нам кажется, что это мы управляем лошадью, но на самом деле ни лошадь, ни повозка, ни сами вожжи не стали НАШИМИ. Семь лет мы без Короля. Но что за это время изменилось для каждого из вас? Скажите, Лорд Сансин, ваши поля расширились хоть на акр за эти годы? Или у вас добавилась хоть одна рудоносная шахта, Лорд Амвел? А наш всеми уважаемый Экс-канцлер Лорд Вьер? Что приобрел он за пять лет во главе Совета, кроме мигрени и язвы на нервной почве? Стал он хоть толику богаче, чем был?

Все Лорды в задумчивости склонили головы, признавая справедливость слов Канцлера. Даже Чизен Вьер на мгновение поверил, что прошедшие пять лет на канцлерском посту действительно не принесли ему никакого прибытка. Он даже успел себя искренне пожалеть, но нахлынувшие воспоминания об участи королевской казны помешали ему вдоволь насладиться этим сладостным чувством саможаления. Впрочем, воспоминания эти имели крайне мало общего с чувством стыда, которое в нем так до сих пор и не проснулось. Вероятно, оно было надежно заперто в одном из его многочисленных набитых золотом сундуков, где его никто, ничто и никогда уже не могло побеспокоить.

– Нет, скажу я вам, – продолжал тем временем Конер, – никто из нас не стал ни богаче, ни могущественнее. Никто из нас не получил своей доли от королевского пирога. А меж тем он засыхает! – Термз театрально указал на остывающий, но все еще испускавший соблазнительные ароматы пирог. – Он сохнет и покрывается плесенью. Семь лет до него вообще никому не было дела. Скажите мне, разве это справедливо? Разве так должно быть? Разве возможно это допустить? Судьба распорядилась так, что конец Династии пришелся на наш век. Судьбе же было угодно, чтобы нож очутился в наших руках. В моих руках, уважаемые Лорды! Так вправе ли мы игнорировать благосклонность судьбы? Не пора ли нам восстановить справедливость и реализовать свое право на часть королевского пирога? Сегодня исторический день. Сегодня, если мы с вами придем к соглашению, ради которого я вас здесь и собрал, мы разделим, наконец, эту заждавшуюся своих хозяев страну. Мы заложим основу нашего процветания ни многие годы вперед!

На некоторое время в гостиной установилась тишина. Уж больно фантастическими и неожиданными были слова Канцлера. Конечно, каждый из Лордов мечтал отхватить часть королевского наследства. Но это были только лишь мечты – несбыточные и недосягаемые, сродни мечтам о небе, о полетах в заоблачные дали, мечтам о вечной жизни и вечном блаженстве. Это были мечты, рожденные в завистливом мозгу с одной лишь целью – там же и умереть, ни на мгновение не претендуя на возможность воплощения.

И вот сейчас, разбуженные смелыми словами Термза, тайные желания Лордов зашевелились, поползли наружу и впервые за все время настойчиво затребовали своего воплощения, как будто вдохновенная речь Конера даровала им право на эту самую настойчивость.