За три моря

Ехать нужно было, в общем, в том же направлении, что и в Шри-Парвати. Пять месяцев пробыл в этой поездке Никитин, повидал Райчорскую унылую и выжженную равнину. В жёлто-красной глинистой земле копошились тысячи полуголых рабочих. Они добывали алмазы для султана, а вокруг стеной стояла стража, следившая, чтобы рабочие не уносили тайком алмазы. Пойманного забивали палками насмерть.

Невдалеке от алмазных копей пестрели шатры скупщиков алмазов. Они съезжались в Райчор со всей Индии. Скупщики давали начальникам стражи крупные взятки, и те не тревожили их. По ночам к купцам прокрадывались люди с приисков. Некоторые глотали алмазы, другие надрезали себе икры, бёдра, прятали в раны алмазы и так проносили их мимо стражников.

* * *

Когда Никитин вернулся в Бидар, он не застал там Юшу.

Ахмед рассказал Афанасию, что Малик-аль-Тиджар затеял войну с Биджаянагаром — извечным и злейшим врагом Бахманиев.

Биджаянагар означает «Град победы». Этим именем звали не только столицу, но и все индуистские государства, лежавшие к югу от реки Кистны. 

Прежде чем начать поход, Малик-аль-Тиджар отправил к повелителю Биджаянагара посла с самыми оскорбительными требованиями. Он знал, что «царь царей» биджаянагарский откажется исполнить их, и заранее готовился к войне.

Юша вместе с Селимом попал в число телохранителей, сопровождавших посла в Биджаянагар.

Ахмед рассказал Афанасию, что Юша показал себя хорошим воином; ему выдали коня. По словам Ахмеда, конь был неказист, но Юша счастлив.

В Бидаре было шумно. Все собирались в поход на юг, под стены Града победы. Воины откармливали и холили коней, покупали и чинили оружие и латы. Торговцы всевозможными товарами, плясуны, лекари, укротители зверей — все готовились к отъезду вместе с войсками, все укладывали вещи, покупали быков или коней, нанимали носильщиков. В Индии за войском, идущим в поход, всегда, как шакалы за тигром, следовали толпы всякого люда, слетавшегося в расчёте на поживу. Кто врачевал, кто увеселял и забавлял воинов, кто снабжал их пищей, напитками, оружием и латами, кто скупал награбленное добро и захваченных пленников. Казалось, весь город собрался в поход.

Пораздумав, Никитин тоже снарядился в дальнюю дорогу. Все говорили, что Биджаянагар — сердце Декана. Оттуда привозили в Бидар лучшие самоцветы. Кроме того, шёл уже восьмой месяц, с того дня, как Юша поступил на службу к султану, и Никитин хотел быть вместе с ним в тот день, когда срок кончится. Он опасался, как бы юноша не закабалил себя ещё на год.

Поход

Выехать из Бидара было мудрено. Как только глашатаи прошли по улицам и базарам города и объявили, что султан приказал снарядить войско своё в поход, дабы сокрушить неверного и нечестивого владыку Биджаянагара, сразу поднялись цены на быков, на повозки, на мулов и коней.

Выручил Ахмед. Татарину было поручено доставить под стены Биджаянагара оружие. Он взял с собой и Афанасия. В третий раз Никитин ехал из Бидара на юг, но впервые ему довелось странствовать на слоне. На ночь вожаки развьючивали слонов и привязывали их к небольшим колышкам у шатров. Слоны легко могли выдернуть колья или порвать канаты. Но это были умные, учёные животные. Они спокойно простаивали всю ночь около шатров и ели свежую траву, охапками сложенную около них.

На рассвете вожаки вели слонов на водопой, а если ночевали у реки или пруда, долго купали и мыли их.

Когда освежённые и весёлые слоны, трубя, подходили к стану, всё уже бывало готово.

По приказу вожаков, слоны опускались на колени, чтобы удобней было нагружать их вьюками с оружием, мешками с рисом, сушёными ягодами, бурдюками с водой.

Потом люди взбирались в башенки на спинах слонов, вожаки кричали и тыкали железными крюками в небольшие ранки на плечах у слонов.

С коротким рёвом слоны поднимались на ноги и, постояв немного, трогались в путь. Шли они гуськом, иногда останавливаясь, чтобы хоботом сорвать ветку или пальмовый лист.

Вся дорога была запружена повозками, носилками, всадниками и пешеходами. Все торопились на юг.

Никитин вспомнил своё путешествие на богомолье в Шри-Парвати. В этот раз всё было по-иному. Окрестные жители — индусы — боялись воинов султана. Никто не выходил на дорогу за милостыней или за новостями.

Слуги важного эмира, восседавшего на жирном, лоснящемся коне, бежали впереди своего повелителя и с криками: «С дороги, собаки!» осыпали всех ударами плетей. Иногда отряд наёмников-индусов или абиссинских рабов вступал в ссору с хорасанскими копейщиками, и тогда начиналось побоище.

Ахмед с Никитиным ехали на головном слоне. Обычно им давали дорогу. Но не раз случались такие заторы, что вожаки до хрипоты кричали: «Дорогу слонам султана!», а слоны долго наносили хоботами удары направо и налево, прежде чем удавалось пробиться сквозь гущу носилок и повозок, запряжённых быками.