За вас отдам я жизнь. Повесть о Коста Хетагурове

Мимо причала, грузно ступая, прошла полная пожилая женщина с тяжелым деревянным корытом на плече.

— Уважаемая! — негромко окликнул ее Коста. — Не будете ли вы так добры, не поможете ли мне?

Толстуха с удивлением взглянула на незнакомца. Одет необычно для здешних мест: бешмет и черкеска, газыри, кинжал. И это в такую-то жару! Просверлив Коста маленькими острыми глазками, она подозрительно спросила:

— А чем же это я могу помочь вашему благородию?

— Просьба моя невелика. Посоветуйте, как добраться до острова Чечень?

— Известно как! — женщина хитро усмехнулась. — Пароходом. А пароход туды только антихристов возит. Утром ушел. Теперь ждать долго, пока новую партию на острог не пригонят.

— А другой оказии нет?

— Почему нет? Вон на воде любовский канфабель болтается, должно, к вечеру отчалит… — Женщина указала на катер, стоявший чуть поодаль, особняком. Среди прочей обшарпанной шаланды он выглядел даже щеголевато. На борту — крупная витиеватая надпись: «Любов и сыновья».

О Любове Коста слышал. Его товары — икра и красная рыба — славились своим высоким качеством. Но была у Любова и другая слава — главного кровососа острова Чечень.

— Так, так, — задумчиво, словно размышляя, проговорил Коста. — А где хозяин?

— Где же ему быть? — хихикнула женщина, еще внимательнее разглядывая стройную фигуру незнакомца. «Ладен ты, батюшка», — подумала она про себя, а вслух сказала: — Известное дело, в духане! Он там завсегда делишки свои вершит…

— Значит, там я его найду? — повеселел Коста. — Простите, досточтимая, что задержал вас. Дайте-ка ваше корыто. Помогу донести.

— Привычные мы, благодарствую! — неожиданно обиделась женщина, приняв вежливость Коста за неуместную шутку. И, резко повернувшись, быстро зашагала прочь. Однако пройдя несколько шагов, оглянулась: не идет ли за ней этот странный туземец? «Ишь, насмешник… — проворчала она. — Нашел бы кого помоложе!»

Коста отправился искать духан. Это было нетрудно. Пьяное рыданье гармошки подсказало ему путь. Духан стоял в центре поселка. Над покосившейся дверью — проржавевшая вывеска: «Кизлярское вино».

Спустившись по шатким деревянным ступеням, Коста очутился в прохладном подвале. Густые сытные запахи вина, водки, шашлыка и жареной рыбы липкой пеленой окутали его. Со стен глядели на нового гостя закопченные, захмелевшие и запотевшие от жары физиономии морского царя и русалок. Все громче визжала и всхлипывала гармошка, нестройные голоса где-то в углу тянули «Дубинушку».

Коста остановился на пороге, оглядывая посетителей и стараясь угадать, кто же из них Любов. Разгоряченные, опухшие от пьянства лица, мутные глаза, отвисшие губы, — все люди казались похожими друг на друга, видно, не один час провели в этом подвале.

Коста присел за свободный столик, и тут же к нему услужливо подскочил толстый румяный мужчина в полотняной косоворотке и фартуке, давно утратившем свою природную белизну.

— К вашим услугам, князь! — заискивающе проговорил он, тяжело дыша, и тут же на лице его возникла привычная, ничего не выражающая любезная улыбка.

— Мне бы купца Любова… Можешь подать? — пошутил Коста, не отрекаясь от княжеского титула, так неожиданно присвоенного ему хозяином духана. «Князь так князь, — усмехнувшись про себя, подумал он. — А вдруг и это пригодится?»

— Очень сожалеем, но подать господина Любова никак не можем, — подхватил шутку духанщик. — Не поднять, отяжелели — вторые сутки кутят!

Коста на минутку задумался. Как бы завязать знакомство? Может, с пьяным-то проще?

Духанщик явно торопил Коста, старательно перечисляя названия вин и блюд и обмахивая стол несвежей салфеткой.

— Так что же прикажете, князь? Шашлык? Харчо? Люля?

Надо было принимать решение. Коста заговорил медленно, с достоинством:

— Вот что, мой дорогой. Отнеси-ка ты на тот стол привет купцу Любову от князя Кавказского: бутылку шампанского и шашлык на вертеле. А потом и меня угостишь! Только живо!

Духанщик исчез.

«По горскому обычаю такие дары незнакомым людям, да к тому же подлецам, не посылают, — мысленно оправдывал себя Коста. — Ну да ради Бориса и согрешить можно!»

А гармонь все рыдала, и пьяный хор разноголосо и протяжно тянул одну песню за другой. Сизый табачный дым слоисто висел в воздухе. Коста задыхался — он не терпел табачного духа. А тут еще жирная рыбья вонь, которой насквозь пропитано все в поселке — стены и камни, земля и небо.

В какой-то момент ему захотелось бросить все и уйти из этого полутемного, грязного духана, уйти и не видеть пьяных морд, не слышать визга гармошки и разноголосого воя. Но нет, он должен, он обязан познакомиться с купцом — иного выхода нет.

Вдруг песня неожиданно смолкла, и тут же утихла гармонь. Краснощекий человек, запустив грязную пятерню в густую рыжую бороду, стоя во главе стола, пропел густым басом:

— Налей, налей бокалы полней!

И, словно исполняя его приказ, к столу ловко подскочил духанщик, высоко держа над головой бутылки шампанского и шипящий, поджаристый шашлык.

— Почетный бокал вашей светлости! — громко и торжественно возгласил он.

— От кого? — прервав пение, строго пробасил рыжебородый.