За волной океана

«Вот и разошлись наши дороги, Вася, — промелькнуло в голове Горбаня. — Теперь нам с тобой делить нечего».

Он погасил и спрятал в карман фонарик, заспешил домой. Дождь полил как из ведра. Горбань воспрянул духом: вода смоет его следы.

«Теперь Кречет ничего не расскажет Кошкину, — успокаивал себя Горбань, трясясь как в лихорадке. И вдруг вспомнил Гельмута Шранке: — Ишь, выдает себя за какого-то Петраса Грейчуса. Съезжу в Москву и погляжу, как быть дальше. Может, уберу и этого Гельмута...» С тех пор как Шранке прибыл с той стороны, Горбань не забывал его ни на минуту. Поначалу даже страх одолел — что делать? Но вскоре успокоился: заметил, что Шранке без него, Горбаня, как без рук. Даже поехать в столицу боится, ссылаясь на какие-то важные дела. Наверняка врет, там ведь его могут схватить.

Горбань перевалил через сопку, взглянул в сторону своего дома — в окне увидел свет. Неужели пришел Гельмут? Ускорил шаг.

Горбань, не включая фонаря, поднялся на крыльцо, постучал в дверь. Понял: дома жена — она всегда закрывает дверь на задвижку. Открыла ему, даже не спросив, кто пожаловал.

— Ты, Ириша, смелая! Даже не спросила, кто стучит. А вдруг пришел бы чужой человек?

— Чего мне людей бояться? А тебя, Тарасик, я увидела в окно. Небось ходил на свой катер?

— Катер новый — приглядываю за ним.

Горбань нервно зевнул, поежился. Сняв плащ и фуфайку, в которой обычно ходил на рыбалку, попросил жену:

— Поставь, Ириша, чаек. Продрог на дожде... Как съездила в город?

Она рассказала, что в ателье заказала меховое пальто; сапоги по размеру не подошли, но продавщица обещала оставить, как только прибудет новая партия. Похвалилась шлепанцами. За «услуги» сунула продавщице пятерку.

— Хамье! Кругом хамье, — опять продолжительно зевнул Горбань. — Каждый норовит освежевать ближнего...

— Денежный перевод моей маме послал?

— Сто рублей. Вот квитанция. — Тарас Иванович пошарил в карманах брюк и тужурки — квитанции не нашел. — Где-то потерял. Может, в колхозе на столе оставил... Или выбросил вместе с пустой пачкой папирос.

Ирина насторожилась:

— Правильно указал адрес?

— Успокойся. Свое дело знаю.

Ирина прошла на кухню, поставила на плиту чай и, вернувшись, спросила:

— Кречет не приходил?

— Зачем он тебе?

— Про болезнь матери все же надо сказать? К чему хитрить...

— Я ему все уже сказал.

— И как он?

— Переживает.

— Ладно, садись пить чай, я сейчас принесу варенье.

Он выпил чашку чая, не сказав жене ни слова, а когда встал из-за стола и направился в свою комнату, позвал ее. Ирина вошла в тот момент, когда он из-под кровати доставал свой чемодан.

— Собрался в Москву? И билет взял?

— Кое-что для колхоза купить надо. Председатель давно просил съездить. Где мой новый костюм?

Ирина достала из шифоньера коричневую «тройку»:

— Меня с собой возьмешь?

— Нет, Ириша, в другой раз...

На крыльце дома послышались чьи-то шаги, кто-то постучал в дверь.

— Это Кречет пришел, — сказала Ирина, выходя в коридор.

— Я сам, — он отстранил жену. — Мало ли кого черти принесли. Ночь на дворе.

«Странно, чего он испугался?» — подумала она.

В прихожей зазвенел голосок Ани Деминой:

— Добрый вечер, Тарас Иванович. С вашей женой нынче встретилась. Она сказала, вы в Москву едете. У меня там братец двоюродный живет. Посылочку хочу передать. Ирина Васильевна дома?

— Проходите, — засуетился Горбань, — проходите. Ириша, подогрей чайку.

Хозяйка снова накрыла стол, наполнив фарфоровые чашки духмяным чаем. Горбань уселся в кресло.

— А ваш братец кем в Москве служит?

— Инженером. Коли с гостиницей будет трудно, можете у него остановиться.

— Хорошо, — одобрительно пророкотал Горбань. — Как тут не передать посылочку? Уважу...

— Хотела поехать с ним, — встряла в разговор Ирина Васильевна, — не берет. Говорит, дел у него там по горло. А мне так хочется трехцветный парик купить в столице. Это же крик моды. Утром ты блондиночка, в обед — брюнеточка, вечером — солидная дама с благородной сединой...

Тарас Иванович встал из-за стола, вышел покурить в коридор.

— Вы уж извините, Ирина Васильевна, что навестила вас, — сказала Аня.

Горбань, покурив, вернулся из коридора с таким видом, словно нашел наконец выход из трудного положения.

— Вот что, красавица, — обратился он к Ане, потирая руки. — Ночь на дворе. А тебе — пора. Муж, поди, заждался. Вот я тебя и доставлю домой на своем новом катере.

«Не хочет, чтобы я переночевала у них», — сообразила Аня.

— Так что поторапливайся...

Горбань лихорадочно соображал: «Если будут спрашивать о Кречете — у меня есть алиби. Аня подтвердит, что я отвез ее на катере домой. — И вдруг испугался: — Неужели не согласится?»

Аня побаивалась ехать с ним. И тогда выручила Ирина Васильевна:

— И я с вами поеду.

«Вот это здорово! « — обрадовалась Аня. Горбань промолчал, словно его это не касалось. Уже во дворе, взяв жену под руку, он спросил Аню:

— Как звать твоего двоюродного братца?

— Тарасом.

— Шуткуешь небось?

— Нет. А отчество у него Федорович.

— Значит, так, — решил Горбань, — билет у меня в кармане. — Он назвал поезд, время его отправления, номер вагона. — Приносите свою посылочку. Буду ждать.