За волной океана

Гаврилов спустился с мостика на ют. Катер с раненым пристал к кораблю. Моряки осторожно подняли Климова на руки. Гаврилов наклонился над ним:

— Как себя чувствуешь?

Матрос через силу улыбнулся:

— Царапнуло малость...

«Где уж тут царапнуло, если весь побелел», — подумал командир и взглянул на доктора:

— Рана, видимо, серьезная, надо срочно вызвать вертолет.

Климов, услышав разговор командира с врачом, простонал:

— Я выдюжу, товарищ командир... Мне бы глоток воды... Выдюжу...

Климов лежал в лазарете на койке — не двигался: жгучая боль сковала все тело. В глазах — белый, как стена, туман. Сквозь бинт сочилась кровь.

Он лежал молча. Глядел в белый подволок, силился не стонать, но боль порой казалась нестерпимой. И тогда становилось до слез жаль себя, и в памяти всплывали родные края. Вот станица с ее белыми куренями, крытыми камышом и черепицей. Вот буйная у кладей речка Синичка. Припомнилось (дело было лет десять назад): однажды летом, перед самой косовицей, прикатил на мотоцикле с поля отец — колхозный механизатор. Сказал: «Выдался у меня, сынок, свободный день. Махнем с тобой на рыбалку. В речке вот такие сазаны играют». Петр защебетал как воробей: «Папка, вот здорово!» Теперь отца нет, он умер. Осталась мать. «Свидимся ли?» — думал, постанывая, матрос...

Врач торопливо поднялся на мостик. По его хмурому лицу Гаврилов догадался — раненому плохо. И не ошибся.

— Нужна срочная операция, товарищ командир. Прошу вас связаться с берегом. У нас очень мало времени...

Гаврилов вызвал по рации берег, попросил комбрига направить к «Ястребу» вертолет.

— Что, дело серьезное? — раздался в трубке голос капитана 1-го ранга Зерцалова. — Погода плохая, небо закрыто тучами, но вертолет пойдет. Как там шхуна? Что обнаружено на ее борту и почему она зашла в наши воды?

Гаврилов еще и сам не знал, что на шхуне: осмотр еще не закончен. Об этом Гаврилов и сообщил комбригу. Тот сердито отозвался: «Я жду подробного доклада!»

За бортом гулко билась волна. Небо на востоке стало багряным, но туман над водой все еще курился, хотя видимость немного улучшилась. Гаврилов с огорчением подумал о том, что Покрасов не сумел должным образом организовать высадку осмотровой группы на судно, и как результат — ранение матроса Климова. Придется еще в этом разобраться.

Между тем старпом закончил осмотр шхуны, о чем в электромегафон доложил командиру. Говорил Покрасов торопливо, отчего Гаврилов злился в душе, ему казалось, что старпом проявил беспечность и теперь старается его как-то ублажить. Однако гнетущее настроение командира немного рассеялось, когда Покрасов сообщил, что стрелявший в матроса задержан. Оружия при нем не оказалось. На вопрос, где оно, нарушитель на ломаном русском языке ответил: «Я бросай пистолет море. На дно буль-буль».

— Полагаю, что оружие он действительно выбросил за борт, — заключил Покрасов.

Гаврилов нахмурился. Ему хотелось знать, сколько на судне было нарушителей границы и что за груз «рыбаки» выбросили в море.

— Игорь Борисович, — уже мягче заговорил капитан 2-го ранга, — выясните, сколько было нарушителей. И еще — прошу вас быть весьма строгим и корректным в оценке действий капитана. Сами понимаете, не зря стреляли в Климова, тут есть какой-то расчет, и мы обязаны выяснить все детали.

Покрасов спросил, как самочувствие Климова.

— Ему стало хуже... — И Гаврилов облизнул пересохшие губы. — Вообще-то, держится он молодцом!..

Прошло некоторое время, и на голосовую связь командира вызвал замполит. Доложив о некоторых деталях осмотра шхуны, Лавров вдруг заявил, что тот, кто стрелял в матроса Климова, успел скрыться.

— Я вас не понимаю, — удивился капитан 2-го ранга.

Лавров пояснил: когда обходил отсеки и помещения шхуны, один из рыбаков, выбрав подходящий момент, показал ему девять пальцев. По заявлению капитана, команда шхуны состоит из семи человек, значит, два из них не рыбаки.

Гаврилов ответил сухо и сдержанно:

— Этот вопрос обговорите с Покрасовым, после чего возвращайтесь на корабль. Шхуну мы задержим и отконвоируем в порт.

Туман понемногу рассеивался, и теперь в утренних сумерках шхуна четко просматривалась на посветлевшем горизонте. Гаврилов неотступно наблюдал за морем. Потом он подозвал к себе штурмана и спросил, какие глубины в этом районе.

— Там, где находится шхуна, глубина до сорока метров, — доложил Озеров.

— Водолазы легко смогут обследовать грунт, — сказал командир. — Надо же поднять на борт то, что они выбросили в море.

Теперь на голосовую связь Гаврилова вызвал командир осмотровой группы Покрасов. По его словам, шхуна тщательно осмотрена, ее можно конвоировать. Не без чувства ущемленной гордости старпом признал, что на шхуне было два нарушителя, эти люди не из числа команды. Один из них, который стрелял, прыгнул в воду и где-то исчез, другой то ли не успел, то ли побоялся утонуть, остался на шхуне.