За золотым призраком

С минуту сидели молча на лавке, потом Отто достал зажигалку, поджег уголок бланка и повертел его в руке. Когда листок сгорел, кинул уцелевший уголок в урну. «Телеграмму выдавала дамочка, а не тот какой-то перепуганный служащий!» – вспомнилось посещение телеграфа в первый раз.

– А Тюрмахер все же основательно исчез. И ладно, если попал под машину, как… – и оборвал себя на полуслове, будто от хлесткого удара чужой и безжалостной ладони по губам. Поторопился поправить себя: – Если полиция ищет труп по больницам и моргам. – А если и он, как Гансик, идет за нами следом шаг в шаг? И если ему известен мой план? Черт его знает, что это за личность вообще! Столько лет жил бок о бок! Иногда нас целыми неделями в доме не было, спокойно мог изучить все комнаты и мебель до последнего винтика… В том числе доискаться до дневников, судового журнала и бумаг моего деда Генриха…

– Как? – удивленный Карл резко повернулся на лавке, и его сухощавое лицо побледнело. Неожиданно для самого себя он связал воедино и эти бумаги прадеда, и их довольно странную скоропалительную поездку по океану… Вспомнились давние в семье разговоры, что прадед Генрих, которого Карл помнил весьма смутно, лицом черного и морщинистого, лежащим на белой постели, давным-давно терпел крушение на каком-то острове в здешних морях. Еще говорили весьма таинственно о каких-то сокровищах, но тогда это казалось ему за пересказ кем-то читанных книг о пиратах и кладах… – А я ведь думал, что в том тайнике у тебя только судовой журнал субмарины. Случись что, я бы и не знал про бумаги прадеда, пока сам случайно не наткнулся бы на них. А это могло бы произойти и через десяток лет!

– Эти бумаги, сынок, передаются только с посмертным завещанием, – с легкой печалью в голосе пояснил Отто. Он встал, чтобы покинуть сквер у телеграфа. – А мне умирать пока рановато. Да и вообще, если наше теперешнее предприятие окажется успешным – в чем я ни на минуту не сомневаюсь, сынок! – эти бумаги будут годны только как семейная реликвия. Ну, идем на яхту. Дело к вечеру. Фридрих, я видел, уже проехал на машине в порт. А вон, посмотри, и боцман Майкл с китайцем и с черномазым Полифемом нагрузили автофургон, скоро отъедут от магазина. – Карл внимательно посмотрел вправо – за сквером, через дорогу с четырехрядным движением, у тротуара стоял светло-оранжевый автофургон. Горилла Майкл шумно распоряжался, трое грузчиков в белых халатах сноровисто подавали в распахнутую заднюю дверцу машины ящики, мешки, раздутые упаковки в плотной бумаге. Негр Джим, за свою изрядную силу только что прозванный Дункелем «Полифемом», принимал и размещал все это в крытом кузове…

У трапа яхты их встретил Фридрих, вспотевший и от жары и от тяжелых чемоданов, которые ему пришлось самому перетаскать с пристани до своей каюты. Они с Отто решили занять две каюты по бортам, ближе к выходу. Карл с Вальтером заняли каюту левого борта, дальнюю, а одна каюта, которая рядом с каютой Отто, оставалась свободной. Вальтер хотел разместиться в ней один, но отец пока не разрешил и причину отказа не назвал, пообещав, что когда выйдут в море, тогда он и примет окончательное решение.

– Там у нас будет свой склад? – спросил Вальтер, не сумев подобрать иной причины такого решения отца. – Будем хранить там оружие от команды, как в книге «Остров сокровищ», не так ли?

Отец улыбнулся такому наивному мышлению сына, ответил заговорщически:

– Все может быть, сынок. Может, и склад, а может, и что-то иное, бесценное, как клад!..

Теперь, встретив взмокшего Кугеля у трапа, Отто озабоченно спросил, сочувственно положив руку на влажную рубаху штурмана на плече:

– Все в порядке? Таможенники еще раз к нам на яхту не заглянут? Не хотелось бы, чтоб трясли наше бельишко.

Кугель, скинув давно свой пиджак, теперь зажатый под рукой, обмахивался скомканным носовым платком. На скулах отчетливо видны напрягшиеся от давления красные ниточки кровеносных сосудов.

– Видит мой бог! Похоже, успокоились все. Не иначе этот славный малый инспектор Паркер сумел убедить местную полицию, что Набель сбежал с «Британии» по собственному желанию, а не потому, что так кому-то очень уж того захотелось.

– Ну и пусть бегает тот «бог туманов»… по дну Индийского океана! Может, когда-нибудь и встретимся на перекрестках владений безжалостного Посейдона! Ха-ха! – и Отто с непонятным в душе надрывом неожиданно нервно рассмеялся.

Фридрих даже перекрестился и, не выдержав, с ужасом посмотрел на Дункеля, а когда тот перестал смеяться, укоризненно покачал лобастой головой.

– Не приведи бог! Не боишься, мой фрегаттен-капитан, что собственные слова окажутся пророческими? По мне куда приятнее, вернее, куда спокойнее умирать дома, в кругу семьи, а не среди вечно голодных морских тварей, которые не дадут тебе и на дно опуститься, как примутся рвать тело зубами… Бр-р-р!