За золотым призраком

– Да нет вроде бы, господин сенатор, – и Майкл, притворно изображая напряженную работу мозга, потер согнутым указательным пальцем по наморщенному лбу. И будто с трудом вспомнив, хлопнул себя по затылку: – Хотя что это я, осел беспамятный! Томас сказал, что один из пассажиров довольно часто курит сигару, того и гляди подпалит себе огромные, как у старого моржа, усищи… А за капитана у них какой-то незнакомый Томасу господин по фамилии Виктор Штегман. Причем когда хозяин яхты привел его на «Викторию», то разговаривал с ним довольно приятельски, будто с давно знакомым или даже родственником. – И тут Майкл выложил наиболее ценную, как ему казалось, информацию. Этот Штегман, как заметил Томас, гораздо лучше говорит по-немецки, чем по-английски. Стало быть, ваш земляк, господин сенатор. А третий отдыхающий, из себя сухощавый и подтянутый, внешним видом более всего похож на военного. Так по крайней мере думается Томасу. И весьма заботится о своих великолепных бакенбардах, будто молоденькая барышня о завлекательных локонах… Томас уверял меня, что этот господин не иначе как из полиции!

Отто не сумел сразу скрыть от хитрющего боцмана секундного замешательства – лицо от нервного тика неожиданно дернулось.

– Не может быть…

– Почему? – не успел Дункель спохватиться, как Майкл тут же вставил свой коварный вопросик и, закусив губу, замер, словно стрелок, не дыша, перед мгновением выстрела.

Отто пошел на затяжку времени, ответил:

– Томас считает, что тот господин, с бакенбардами, из полиции?

– Так описал мне его боцман Эдвардс, господин сенатор. К тому же этот господин Штегман, временный хозяин яхты, во время разговора постоянно называет его «господин инспектор». А вы знаете, что в полиции служат инспектора и комиссары, это и любому ребенку известно, – пояснил Майкл и окончательно уверовал, что господин сенатор не в большом восторге от полиции. И тут же сам подумал, что и ему очень мало радости от такого оборота дела – где полиция, там нет хорошего заработка, одна волокита и лишние переживания. – «Начнут гонять сенатора по океану и нам не удастся подзаработать деньжат…» – мысленно чертыхнулся Горилла Майкл, в здравом уме которому трудно было отказать.

Примерно об этом же думал и Отто Дункель. «Только этого мне и не хватало! – с раздражением подумал он и, не выпуская из левой руки бинокль, со злостью перевел взгляд на махину сухогруза – тот протянулся мимо «Изабеллы» едва ли не на половину своей длинны. – Ничего-о, я где-то читал, что надо учиться выдержке у богов. Выдержке и терпеливости! Правда, хорошо богам быть терпеливыми, у них впереди целая вечность! Но и мне не этим летом умирать, наберемся терпения… Господин Кельтман очень скоро убедится, что я мало похож на человека, который бесплатно раздает святую воду у паперти собора! – Отто окончательно овладел своими нервами, на коварный вопрос боцмана не ответил, с выражением равнодушия отвернулся от проплывающего мимо сухогруза, словно и не собирался рассматривать пассажиров «Виктории», поблагодарил боцмана за информацию:

– Спасибо, Майкл. Эти люди, к сожалению, мне не знакомы. Я думал сначала, вдруг кто из друзей ради шутки решил поиграть со мною в рождественские сюрпризы… Выходит, Кельтман так распорядился, чтобы мы были рядом, но не надоедали друг другу. Он прав, мало ли что может случиться в океане, не сразу допросишься от кого-то помощи, а тут свои все же… Один раз мы их спасли от пиратского налета, в другой раз они нас выручат.

– Ваша правда, господин сенатор, – с готовностью поддакнул несколько разочарованный боцман, хотя сам думал совсем по-другому и скорчил постную мину, прежде чем отойти, – не получилось с гонораром! Хотя те деньги, о которых он говорил, будто отдал Томасу, и лежали у него в потайном карманчике куртки. – Разрешите работу продолжить, там еще не все вытащили…

– Минутку, Майкл, – остановил его Отто. Он впервые за время беседы сосредоточенно всмотрелся в выражение лица боцмана, только тут заметил, что Горилла Майкл напоминает нищего рыболова, с крючка которого только что сорвалась невиданного размера рыба! Он вынул из бумажника еще одну пятифунтовую купюру. – Возьми в награду, что выполнил мою просьбу… Теперь я точно знаю, что путешествуем не с чужими людьми бок о бок. Ну, иди, заканчивайте разгрузку и – в море! Вон как весело играет ветерок, ищет наши паруса, заждался. Да и мы застоялись без всякой нужды здесь…

Боцман спрятал деньги, поклонился, чтобы не выдать мелькнувшего в глазах торжества, а может быть, и хорошо скрытую тревогу – кто они, эти пассажиры на его яхте? Какие у них планы? Неужто Кельтман говорил правду? Все это предстояло еще хорошенько выяснить… И если не для хозяина, который приказывал боцману тут же сообщать ему по рации, то по крайней мере для себя лично. Из любой тайны всегда при умелом поведении можно сделать приличный капитал, об этом он хорошо знал…