За золотым призраком

– Не в ваших интересах, господин Набель, что-то скрывать, напускать на следствие тумана, которого и так много в вашем имени, – счел возможным безобидно пошутить Паркер, усмехаясь не только губами, но и добрыми светло-голубыми глазами.

Отто Дункель с содроганием в душе отметил, что тощий и длинный – под стать самому Набелю, но значительно крепче телом – инспектор не так прост, как показался на первый взгляд. И сам внутренне подобрался, как бы перед собственным допросом, чтобы ненароком не влететь в липкие сети сыщика… Ведь и ему есть что скрывать! Тайна его золота принадлежит только ему.

– Как! Разве тот сумасшедший индус был слугой этого господина? Теперь уже настал черед взлететь рыжим бровям Набеля, лоб взбугрился, словно лист желтой бумаги, брошенной на затухающие, но еще достаточно горячие угли. – У почтенного сенатора и такой невоспитанный слуга! Право, мне стыдно за господина… – Набель упорно делал вид, что он даже имени сенатора Дункеля никак не может запомнить.

– Так о чем вы с покойным теперь индусом говорили? – Инспектор пристукнул колпачком авторучки о блокнот, развернутый на чистом листе с единственной пока надписью вверху – «Людвиг Набель», а рядом число и месяц.

– Да о чем я мог с ним разговаривать? – Набель с возмущением передернул плечами. – Этот сумасброд летел по коридору так, словно за ним гнался гималайский тигр! Едва не влепился головой мне в грудь, сбил очки и наступил на них своим гнилым ботинком! Пришлось как следует встряхнуть его…

– И что при этом спросили? – негромко напомнил свой прежний вопрос Паркер, записывая показания пассажира и при этом совершенно казалось со стороны, не наблюдая за собеседником. Но по голосу, по еле меняющейся интонации и мимике, которую он как-то умудрялся замечать на лице Набеля, угадывал довольно точно о душевном состоянии подозреваемого, как тот ни старался каждый миг контролировать себя.

– Да ровным счетом ни о чем не спрашивал! – переходя на будничный тон, пояснил Набель, потянулся к коробке с сигаретами, прикурил от металлической зажигалки, при этом метнув в сторону Дункеля настороженный взгляд, пытаясь связать воедино приход полицейского и самого сенатора к нему в каюту.

«Так-та-ак! – тут же отметил про себя Отто и прикусил поджатые губы, чтобы сдержаться от реплики и не вступить в разговор, что было бы только на пользу подозреваемого. – Переживаешь, гнида сушеная! Боишься, что Али успел рассказать мне о вашей “теплой” беседе. И думаешь, что это я навел инспектора на тебя! Я сам многое дал бы, чтобы узнать причину молчания Али. Причину!»

– Я сказал индусу, что надо ходить спокойно и смотреть себе под ноги! – закончил ответ Набель и отвернулся лицом в сторону, не выдерживая пристального и насмешливого взгляда Дункеля – Отто старался таким образом дать ему понять, что он знает гораздо больше, чем о том подозревает Набель. И, похоже, этот молчаливый прием начинает срабатывать – подозреваемый боится окончательно завраться и тем навредить себе еще больше!

– Так, пишем с ваших слов – «ровным счетом ни о чем не спрашивал», – без тени улыбки или сарказма повторил с вопросительным подтекстом Марк Паркер. – А вот матрос… – инспектор заглянул в блокнот несколькими страничками раньше, чтобы точнее вспомнить имя того свидетеля, – да, трюмный матрос Рассел Мэрфи, который видел вас с покойным теперь индусом, под присягой готов подтвердить, что вы спросили слугу господина сенатора буквально следующее: «Скажешь, куды они собрались?»

Людвиг Набель смешался – не ждал такого удара! – и чтобы выиграть считанные секунды на обдумывание ответа, затушил сигарету в серой мраморной пепельнице, сменил положение ног и откинулся на спинку дивана, отчего голова из золотистой стала темно-рыжей. Сцепив руки на груди, он натянуто засмеялся, презрительно скривив губы.

– Да напутал этот ваш матрос! Конечно, напутал! Скорее всего по той причине, что в буфете хватил лишний стаканчик рому и…

– Он был на вахте в тот час, а потому абсолютно трезв, – прервал Набеля инспектор, снова переворачивая листки блокнота.

«Коричневый» споткнулся об эту реплику и на время умолк, медленно поднял плечи, словно у него свело мышцы спины, после чего ответил, опустив глаза на кончики белых парусиновых туфель и почти замерев в напряженном выжидании дальнейшего хода событий:

– Тогда не знаю… Может, у него со слухом не все в порядке, ведь от грохота машин это не удивительно. Не радист он, к несчастью для нас с вами, господин инспектор. Я действительно схватил индуса за пиджак и сделал ему строгое замечание: «Если куда собрался, бери с собой глаза!» Да, вот это я ему и сказал, так и записывайте для будущего расследования… Надеюсь, на этом ваши вопросы закончились и наша взаимно приятная беседа пришла к долгожданному концу? – Набель дал понять, что больше говорить ему нет никакого желания. – Или у вас еще что-то пребывает в сомнении и нуждается в моих разъяснениях? – Найдя, как ему думалось, удачный ответ на страшный вопрос, он явно оправился и позволил себе безмятежно улыбнуться.