За золотым призраком

«Как же я забыл! – мысленно хлопнул себя по щеке Отто. – Ведь был же кто-то в кабинете, когда я по телефону вел разговор с Кельтманом! И подсказывал хозяину яхты, чтобы он уточнил, куда именно я собираюсь отправиться в поход? Неужели и здесь меня ждали? И теперь кто-то стоит за портьерой, затаив волчье дыхание? А что, если рвануть портьеру и посмотреть? – Но он тут же отбросил прочь эту рискованную мысль. – Тогда мне не видать яхты, как свинье синего неба! Не-ет, дорогие соотечественники! Вы хитры, но и я не так прост, как бы вам того хотелось! Мне необходимо выйти в океан, а там можете строить любые догадки! Можете даже перегрызть друг другу свои волчьи шеи, а Черного Волка вам уже не догнать!»

Вальтер поднял трубку на том конце, и Отто спросил, не появлялся ли в номере Фридрих?

– Он здесь уже, отец, – послышался спокойный голос сына. – Что ему передать? Или сам скажешь?

– Вальтер, возьми из моего саквояжа наличными двадцать пять тысяч, там ровно такая сумма, не считая мелких купюр в отдельных пачках. И приезжайте вместе с Фридрихом сюда. Адрес записан на листке бумаги, возле телефона.

– Вижу. Мы берем такси и срочно едем к вам.

Едва он положил трубку, как телефон на столе Кельтмана негромко тренькнул два раза.

– Слушаю! – резко проговорил Вольфганг Кельтман и брови у него поползли вверх, как будто с ним негадано заговорили инопланетяне. – Что-о? И вам нужна яхта? Для прогулки? – Хозяин поднял взгляд на Дункеля, который шел от тумбочки к дивану. – А куда вы намерены отправиться путешествовать, господин… – Кельтман умолк, давая возможность новому клиенту назвать свое имя. – Так куда вы намерены отправиться, господин Пул?

При этом имени Отто медленно, как во сне, опустился на диван, а Карл наклонился корпусом вперед, сжавшись в клубок мускулов, словно «Клетчатый» со своими кайзеровскими наклеенными усищами уже вошел в кабинет и этого нахального толстяка надо было немедленно выбить через узкое с полукруглым верхом окно.

– Вы опоздали, господин Пул, – громко проговорил в трубку Вольфганг Кельтман, продолжая взглядом следить за реакцией лица Отто Дункеля. – Но вы можете переговорить с господином Дункелем. Он только что зафрахтовал мою яхту и намерен отправиться в те же края, что и вам хотелось бы увидеть… Всего доброго, господин Пул! – Владелец яхты бережно опустил трубку на аппарат, фыркнул в усы, потом натянуто улыбнулся, пустил, похоже, пробный камень во владения сенатора. – Вам, герр Дункель, представляется возможность взять с собой богатого пассажира и тем самым возместить часть расходов.

– Это неплохая мысль, клянусь священными водами Стикса! – через силу засмеялся Отто, лихорадочно размышляя, как отделаться от чрезмерно навязчивого «охранника». – Место найдется, тем более что господин этот, наверное, путешествует не один, а со своим семейством. Не сказал, сколько их человек?

«Главное сейчас для меня выяснить, кого он потянет за собой в эту рискованную дорогу? Может, и «Меченый» с ним заодно объявится, а то сгинул невесть куда, даже странно, что до сих пор нигде не объявился!»

– Спутников своих этот господин Пул не имеет, я имею в виду семьи. Но сказал, что с ним готовы принять участие во фрахтовке «почтенная семья из Англии», как он изволил выразиться… А вот кто-то уже приехал на наши звонки. – Кельтман неторопливо поднялся из-за стола и вышел навстречу приехавшим.

В кабинет одновременно, словно пунктуальные секунданты к месту предстоящей дуэли, вошли Фридрих Кугель, Вальтер и тщедушный нотариальный агент в мягких хромовых ботинках с огромным – «Как только он его таскает с собой!» – удивился Отто Дункель – светло-коричневым портфелем. Тяжелые очки в роговой оправе падали на кончик острого носа, и чиновник то и дело согнутым пальцем подталкивал их вверх, к переносью. Агент молча прошествовал к столу, словно к прикормленному месту верная собака, щелкнул замками, открывая свой «контейнер».

Через двадцать минут, подписав контракт и отправив Вальтера снова в номер гостиницы, на машине хозяина «Изабеллы» выехали в порт, к дальнему причалу, где на короткой волне от проходивших мимо пароходов лениво шевелили высокими тонкими мачтами десятка полтора легких, как морские чайки, яхт. У выходного из порта мола, раскланиваясь с морской зыбью, уже уходили под парусами в необозримый простор три белые яхты, просигналив портовому маяку зелеными ракетами…

На носовой части ближней белоснежной яхты с высокой, метров двадцать мачтой и длинным гиком из особо прочных алюминиевых сплавов ярко-оранжевой краской было выведено «Изабелла». Такая же надпись была и на двух небольших шлюпках и на спасательных кругах, которые по шесть на каждом борту висели на особых стойках леерного ограждения палубы и на рулевой рубке, чуть смещенной к корме.

– Вот моя красавица, названная в честь славной Изабеллы Баварской, описанной в романе не менее славным французом Александром Дюма! – не без гордости проговорил Вольфганг Кельтман, когда машина плавно притормозила напротив «Изабеллы».