Забирая жизни

– Топотунша и Попрыгун! – объявила Ева, вызвав недоуменный взгляд Баннера. – Пибоди и Макнаб.

– Займусь пиццей, – сказал Рорк.

– Я не ослышался? Пицца? – Макнаб скакнул в комнату и под взглядом Евы отпустил руку подруги.

– И пиво. Тебе вина, Пибоди?

– Если можно.

– Можно, но только один бокал, – изрекла Ева. – А потом кофе и за работу! Сантьяго звонил.

Пока Рорк колдовал над ужином, Ева сообщала последние новости.

– Не поискали следов крови?! Что за клоуны в этом захолустье? – Макнаб бросил взгляд на Баннера. – Простите…

– Что обижаться? Клоуны были не мои, а в общем-то верно.

Как и прочие, он взял кусок пиццы, откусил – и застыл.

– Ай да пицца! Опять связи?

– Просто Нью-Йорк, – отозвалась Ева. – Моррис с Девинтер уже, наверно, работают с первыми останками. Она ускорила процесс, чтобы начать сегодня.

– Быстро, однако.

– Время не терпит. Докажем, что эти двое – тоже наши, и подключим больше ресурсов. Срочно нужны результаты от Сантьяго и Кармайкл. Выйдем на первую жертву – установим личность преступников. Первое убийство где-то ближе к дому, где они все знали и их знали. Первая жертва – ключ к разгадке.

Ева посмотрела на доску.

– С Кемпбелл можем не успеть. – Она встала, и Баннер тоже стал подниматься. – Сидите ешьте. Добавлю данные на доску, помогает думать. А вы пока расскажите остальным о наших двух остановках по пути.

Она занялась доской.

– Лейтенант проверяет исчезновения лиц из тех, у кого есть жилье или бизнес в Нью-Йорке. Возможно, преступники используют для убийств жилье похищенного.

– Частный дом или квартира, – рассудил Рорк. – Со звукоизоляцией. Даже с кляпом во рту все равно будет шум. И слабая система безопасности, иначе камеры заснимут, как втаскивают жертву.

– Проверили два адреса, вычеркнули из списка. Обычные люди.

– Список длинный, – вставила Ева. – Завтра рассредоточимся, подключим патрульных. Где-то же они засели! И им там удобно: привезли Купера, сейчас мучают Кемпбелл…

– В центре, – добавил Рорк.

– Очень вероятно. Пибоди, сектор на экран!

Пока они ели и работали, Джейла Кемпбелл отчаянно пыталась подняться над болью. Утонуть в ней и забыться было в некотором смысле легче, но ее всегда приводили в чувство. И истязали снова.

Она уже не пыталась понять почему. Боль стала данностью.

Счет времени она потеряла. Часы, дни, недели… Определенными были только боль и страх. И уверенность, что им нет конца.

Похитители занимались сексом на полу, у стены, иногда, слава богу, вне поля зрения. Джейла слышала пыхтение, стоны и смех.

Им нравилось, когда она пыталась кричать, плакала и умоляла. Поэтому она сдерживалась, хотя не всегда получалось. Не всегда…

На вид абсолютно заурядные! Монстры, а так похожи на людей! Женщина – эффектная и вульгарно красивая. Мужчина – привлекательный, немного неуклюжий и… глупый, как теперь считала Джейла.

Соглашался со всем, что предлагала партнерша.

«Режь здесь!» – говорила та, и он резал.

Сейчас они ужинали, и Джейлу мутило от запаха китайской стряпни. Она ничего не ела с той самой вечеринки. Иногда ей тонкой струйкой лили в рот воду, но не кормили. Порой вода оказывалась соленой, и они смеялись до упаду, если она давилась.

Чудовища не должны так походить на людей!

Ее раздели, это она пережила. Никакое сексуальное насилие не применялось – хотя теперь ей было бы все равно. Секс они приберегали друг для друга.

Сидели нагишом, обмазывали друг друга соусом и слизывали.

От этого тоже делалось дурно. По крайней мере, можно закрыть глаза или отвернуть голову. Когда занимались друг другом, Джейла для них почти не существовала.

Если бы только перестала существовать совсем!

Говорили оживленно и страстно.

Повторяли что-то про роковых любовников. Женщине, Элле-Лу, нравилось, когда ее приятель цитировал Шекспира или называл их Бонни и Клайдом.

Джейла не знала, кто такие Бонни и Клайд, а женщина смеялась и принимала позы, от которых ее партнер, Дэррил, стонал и пускал слюни.

Джейла прислушивалась к каждому слову. Если выживет – она в это не верила, и все-таки… – расскажет в полиции. Каждой клеточкой пронзенного болью тела она надеялась, что копы прикончат их самым кровавым, жестоким и ужасным способом.

Убить бы их собственными руками!

Хотелось к матери. К Кери. Порой, когда забывалась, перед глазами вставала смущенная улыбка Люка.

Лишь бы только не лежать привязанной к столу под яркими лампами, с чем-то жестким и круглым во рту, не чувствовать, как течет из ран кровь, не корчиться от боли, когда ломаются и безжалостно трутся друг о друга кости, если она хоть чуть пошевелится, чтобы было удобнее…

Об удобстве пришлось забыть.

– Что-то новое, смелое! – говорила женщина. – Мы же не хотим тут скучать, дорогой?

– Тебе скучно, Элла-Лу?

– С тобой, малыш, – никогда! Ты мой герой! Но подумай, как весело будет взять двоих сразу и тянуть подольше. От одной мысли я уже там вся мокрая!

– Обожаю, когда ты мокренькая!

Он сунул ей руку между ног. Джейла закрыла глаза.

– А с двумя буду еще горячей! На этот раз выбери ты. Так, малыш, так! Южнее!..

Она визжала, смеялась, стонала.