Забракованные

— Благодарю, Кристис. Ты, как всегда, очарователен, — тоном, каким обычно говорят с домашними питомцами.

— Рад услужить, — пробормотал Дрейден, улыбка которого уже откровенно поползла набок.

Не нужно было быть пророком или менталистом, чтобы понять: эти двое не просто не любят друг друга — на дух не переносят.

Рэймер тоже занял свое привычное место. Сел и бросил на Амелию внимательный взгляд. Нет, не виноватый, не извиняющийся и даже, наоборот, не насмешливый и не издевательский — просто внимательный: как она отреагирует.

А она думала об одном: как бы не рассмеяться. Смех душил так, что было сложно дышать. Мэл думала о чем угодно: от таинственных деловых партнеров до какого-нибудь заговора… А оказалось, Дрейден, всего-то навсего не хотел, чтобы она увидела любовницу своего мужа.

Как прозаично: муж новый, а любовница та же!

В свое время Амелия очень долго не могла понять, почему Эйдан столь сильно ненавидел Элизу Форнье. Пока однажды он не пришел домой, благоухая ее (редкими и готовящимися для нее специально на заказ) духами и с длинным черным волосом на рукаве.

Бриверивз не всегда любил «грубые» игры в постели, иногда ему хотелось чего-то новенького. Однако для собственной жены он избрал образ вечной жертвы, а когда ему требовалось разнообразие, посещал женщин вроде Элизы.

Подруга…

— Миледи, вам что-нибудь положить? — вклинился в ее мрачные мысли Дрейден.

Искреннее участие или очередная игра напоказ, но на сей раз для гостьи? Мол, посмотри, как я ее люблю и уважаю, а ты проваливай восвояси? Амелия была уже ни в чем не уверена. И особенно — ни в ком.

Она подарила Кристису одну из самых милых светских улыбок, огромный запас которых у нее имелся еще со времен посещения светских мероприятий в компании Бриверивза.

— Да, салат, пожалуйста.

Произнесла и поняла, что отвыкла. Расслабилась и совершенно разучилась лицемерить. Как глупо.

— Дорогая, как же я счастлива тебя видеть! — пропела донельзя довольная собой гостья. — И мне, Кристис, будь добр, положи того же, что Мэл. Уверена, у нее хороший вкус.

Ответная месть: посадил подальше, вставай и обслуживай.

У Дрейдена был такой взгляд, будто он готов швырнуть ей тарелку прямо в лицо. Однако он встал и выполнил просьбу. Амелия оценила: мог позвать прислуживать за столом кого-то из девочек, но не стал подставлять их под удар этой гарпии.

— Ох, Рэйм, я так рада, что мы сегодня случайно встретились, — продолжила леди Форнье как ни в чем не бывало. — Ума не приложу, что бы я делала, если бы ты не пригласил меня у тебя заночевать.

Из этой пламенной речи Мэл выделила два главных пункта: «у тебя» и «заночевать».

Даже так…

Что ж, а на что Амелия, собственно, рассчитывала? На счастливое продолжение с нежными поцелуями и ожиданием, когда она созреет на что-то большее? Естественно, что у Монтегрейна есть любовница. И не менее естественно, что он привел ее в свой дом. Амелия здесь лишь гостья, а брак у них фиктивный. А прошлый вечер… Минутная слабость после сильного потрясения, не более.

Она правильно сделала, что вчера сразу ушла. А вот переживала и не спала всю ночь совершенно зря.

«Глупая, все ещё наивная Мэл, неужели после всего ты все еще веришь в сказки?»

— Мы встретились с Элизой в Монне, — тем временем пояснил Монтегрейн. — Случайно.

— Мой младший малыш слаб здоровьем, — тут же подхватила гостья. — И пока Зиден не переехал из Цинна, он занимался его лечением. Я решила съездить к нему за новыми рекомендациями…

Лично. Четыре часа дороги в одну сторону и четыре в обратную. За рекомендациями. К целителю. Без самого больного. Конечно же. Все именно так и поступают.

— И тут у моего экипажа отвалилось колесо! — Глаза Элизы округлились, не иначе как изображая это самое колесо. — Сначала мой кучер пытался починить его сам, но ничего не вышло. А мастер, которого он нашел, сказал, что поломка серьезная…

Колесо, естественно, наистрашнейшая поломка.

— За работу взялся, но обещал закончить не быстрее чем через несколько часов. А уже темно! И тут… Рэймер. — Теперь хозяин дома удостоился полного благодарности взгляда. — Как послание богов. Я, конечно, могла бы взять наемный экипаж, но мы и так провозились с этим колесом. А так страшно ехать по темноте. — И та удрученно покачала головой.

Пользуясь тем, что гостья опустила взгляд и не смотрит в его сторону, Дрейден красноречиво закатил глаза. Мэл была с ним абсолютно солидарна.

Тогда для кого этот спектакль, эти выдуманные причины? Неужели Элиза на полном серьезе думала, что кто-то из присутствующих поверит в ее «душераздирающую» историю? Или единственной здесь дурой она считала только свою бывшую подругу?

Мэл подарила гостье улыбку, прямо-таки переполненную участия и заботы — улыбка номер пять: «Для жалующихся на жизнь». Такая улыбка тоже была весьма востребована на светских приемах и получалась она у Амелии отменно.

— Ты правильно сделала, что решила остаться. Ночью дороги небезопасны.