Забракованные

— Да? — Элиза расцвела. — Вот видишь, Рэйм, а ты беспокоился, что твоя жена неправильно поймет, если ты явишься домой с женщиной. — Монтегрейн изогнул бровь, словно говоря: «Это я-то боялся?» Верно. Чего ему бояться? Это его дом. — Но я-то сразу сказала, что Мэл у нас умница.

Сказала о Мэл, которую она якобы совершенно не ожидала когда-либо встретить? Заигравшись, Элиза даже не заметила, что сказанные ею версии стали расходиться.

— Мэл у нас умница, — эхом повторил Монтегрейн, адресовав Амелии пристальный взгляд.

Она отвела глаза. А вот ему отвечать фальшивой улыбкой не хотелось.

* * *

Амелия покинула столовую первой. Спокойно закончила ужин, промокнула губы салфеткой, попрощалась одной из своих фальшивых улыбок (которых у нее неожиданно обнаружился целый набор, и если бы Рэймер не видел ее настоящих эмоций, то тоже купился бы) и вышла, сказав, что намерена лечь пораньше.

Элиза пожелала ей приятных снов. Лицемерная сука.

Кристис одарил друга осуждающим взглядом. Монтегрейн чуть не закатил глаза — и этот туда же. А Дрейден извинился, попрощался и тоже вышел.

Воспользовавшись тем, что они остались одни, Форнье тут же вспорхнула со своего стула на конце стола и пересела на соседний с ним.

— Рэ-э-э-эйм, — пропела, ласково коснувшись его лежащей на столе руки, не забыв чуть прогнуться в спине, чтобы продемонстрировать свое декольте.

Монтегрейн нетерпеливо высвободил ладонь.

— А теперь подробно, — уставился на нее не предвещающим ничего хорошего взглядом. — Какого черта ты тут забыла?

Сегодняшний день был просто чудесным. Вообще прекрасным, черт его дери!

Объявился возможный покупатель пшеницы — с ним они еще не сотрудничали, а потому Гидеон до него ещё не добрался. Получив около полудня письмо, Рэймер отправился на личную встречу с возможным клиентом в Монн. Обсуждали условия сделки почти целый день, сговорились, назначили новую дату встречи, пожали друг другу руки, вышли на улицу и… И тут подкатила Элиза на своем трехколесном экипаже.

Интересно, сама ломала или кучеру приплатила?

Обрадовалась «неожиданной» встрече, пожаловалась на судьбу. Обрадовалась еще больше, узнав, что человек, с которым Монтегрейн встречался, прибыл в Монн верхом, а не в экипаже и, к сожалению, не сможет ее подвезти домой.

Отыграла весьма талантливо, куда лучше чем за ужином. Видимо, когда она играла перед незнакомыми мужчинами, у нее открывалось второе дыхание.

Попробовал бы Рэймер послать ее туда, куда она заслуживала — к мужу и детям, — прямо посреди улицы, когда солнце уже клонилось к закату, на глазах своего будущего и подающего большие надежды на предстоящее сотрудничество делового партнера. А тот, как назло, так проникся историей бедной женщины, что уже был готов чуть ли не самостоятельно чинить ей это треклятое колесо.

В какой-то момент, кажется, даже Элиза испугалась, что очарованный ею незнакомец так и поступит, и поспешила ввернуть в разговор, что Рэймер с ее мужем большие друзья и она бы с удовольствием попросила у него приют на ближайшую ночь. А тот так смотрел…

В общем, между тем, чтобы потерять целый урожай пшеницы или потерпеть одну ночь в своем доме Элизу Форнье, Монтегрейн выбрал второе.

С клиентом ещё раз скрепили договоренность о будущей встрече рукопожатием и разъехались.

Пришлось еще и нанимать экипаж со всеми колесами, который доставил бы навязавшуюся гостью до поместья.

Знал ли он, что Амелия неправильно его поймет? Конечно, знал. Амелия, с которой и так черт голову сломит, как себя вести, чтобы она перестала видеть в кошмарах своего проклятого бывшего мужа…

Еще и Кристис удружил со своими осуждающими взглядами. Если бы Мэл сама не догадалась бы, какие у Рэймера отношения с гостьей, поняла бы сразу по поведению Дрейдена.

А для полного счастья, Амелия с Элизой оказались еще и давними подругами. У Мэл явно плохо с чутьем на людей: сначала Бриверивз, потом Форнье. Да с такими друзьями и врагов не надо!

Так что прекрасный день стремительно полетел в бездну. И теперь осталось только разгребать последствия.

Он все ещё смотрел на женщину в упор, ожидая ответа.

Она сперва опешила, не ожидая такой реакции, потом попыталась обидеться. Правда, быстро сообразила, что на сегодня уже истратила весь свой актерский запал, и ответила коротко и без жеманства:

— Тебя.

Рэймер чуть не рассмеялся ей в лицо. Его или его деньги? Только она немного просчиталась: в случае его смерти наследство отойдет законной жене.

— Я теперь женат. — Кивнул на покинутый Амелией стул. — Не забыла?

Элиза недовольно сверкнула глазами, вскинула подбородок.

— Я, вообще-то, тоже замужем.

Вспомнила, надо же.

Он издевательски изогнул бровь.

— Так, может, мне тоже заявиться к старому Форнье с ночевкой? Как думаешь, он будет мне рад?

Красивое лицо гостьи скривилось.

— Да пожалуйста. Петер давно не состоятелен как мужчина, он знает, что я иногда… — Пауза, взмах ресницами. — Шалю.

То, что «шалила» эта женщина с юности, не было секретом для половины Цинна.

— М-да-а, — протянул Рэймер. — А детям что скажешь?

Вот теперь лицо леди Форнье потемнело, исчезли ужимки и обольстительные улыбки.