Забракованные

— Потому что ты можешь не контролировать себя? — Она и сама не знала, зачем сказала это вслух — привыкла за последнее время говорить ему все, что думает, а к хорошему, как известно, привыкаешь быстро.

— Что? — Казалось, от ее вопроса Рэймер даже протрезвел. Звучно хлопнул себя ладонью по лбу. — Мэл, что, черт возьми, творится у тебя в голове?! — Шире распахнул дверь, даже не распахнул — с силой оттолкнул от себя так, что та отлетела на весь размах петель. — Заходи. Ты пришла лечить — лечи! Я пальцем к тебе не притронусь.

И так посмотрел, что у Амелии в горле встал ком. Кажется, она его оскорбила — задела едва ли не впервые за все время их близкого общения.

«Дура! Он не Эйдан!»

Мэл опустила глаза и покачала головой.

— Прости. Давай отложим на завтра.

И даже сделала шаг от двери, как Монтегрейн вдруг поймал ее за руку. Она вздрогнула, впившись взглядом в крепко сжавшие пальцы ее запястье.

Он тут же разжал хватку, поднял руки перед собой.

— Не трогаю. Видишь? Ты пришла меня спасать, значит, спасай.

После чего развернулся и ушел в глубину комнаты, не дожидаясь ее реакции.

Замерев на месте, Амелия бросила взгляд на пустой коридор, ведущий к ее покоям.

Потом выдохнула и зашла внутрь, осторожно прикрыв за собой дверь.

«Мэл, какая же ты все-таки дура».

В гостиной горел приглушенный свет, идущий от светильника над диваном. На стеклянном столике красноречиво красовались полупустая бутылка с чем-то янтарным и пустой же стакан. Самого хозяина комнат не наблюдалось.

Он появился через минуту — из ванной с мокрыми волосами, на ходу вытираясь полотенцем, которое затем небрежно швырнул на комод. Амелия удивленно приподняла брови: неужели сунул голову под кран, чтобы протрезветь?

Монтегрейн обошел ее по широкой дуге и плюхнулся на диван. С его мокрых, плохо вытертых волос продолжала течь вода, срываясь каплями и впитываясь в ткань рубашки, оставляя более темные пятна на однотонной поверхности.

— Спасай или уходи. — Уперся в нее тяжелым взглядом. — Я не собираюсь тебя насиловать, бить — или чего ещё ты там боишься.

— Не боюсь, — буркнула она.

Он поморщился, ясно давая понять, что знает куда больше, чем она хочет показать.

Амелия бросила взгляд в угол комнаты, где за шторой прятался таз со всеми приспособлениями для кровопускания, и… прошла и села на диван рядом. Монтегрейн хмуро покосился в ее сторону, однако не шелохнулся.

Она потянулась к столику, взяла бутылку, откупорила и налила терпко пахнущей жидкости в стакан, наполнив его на две трети и окончательно опустошив бутыль.

— Что ты делаешь?

Мэл пожала плечом.

— Хочу узнать, что за отраву ты пьешь.

— Ты испортишь себе кровь.

— Возможно, — равнодушно отозвалась она и сделала глоток.

Горло обожгло. Заметив, что Рэймер внимательно следит за ее действиями, выдохнула и сделала глоток побольше, еще и еще, намереваясь выпить все содержимое залпом. Из глаз выступили слезы, но, закусив удила, Мэл не собиралась идти на попятный.

— Все, прекрати. — Монтегрейн отобрал у нее стакан и, пока она пыталась сделать хотя бы один судорожный вздох, поставил его на стол, после чего повернулся к ней всем корпусом. — Что за цирк?

— Может… у меня… тоже… был… тяжелый… день, — выдавила Амелия из себя, не сдержалась и схватилась за горло.

— Если тошнит, ванная там, — мрачно сообщил Рэймер и кивнул в сторону двери, из которой сам появился несколько минут назад.

— Не… тошнит.

— И на том спасибо, — проворчал он. — А, черт! — подхватил струйку воды, побежавшую по виску.

— Крист рассказал мне, чего хотел принц, — сказала Амелия, когда горло перестало печь. Теперь огонь разгорался в желудке, оставшемся после ужина практически пустым.

Рэймер повторно чертыхнулся.

— И что? Тоже станешь советовать мне сдать ему Джерри?

Амелия покачала головой, до которой начало дотягиваться пламя из желудка. Почему так быстро? Ее даже чуть повело в сторону.

— Э-эй! — Монтегрейн умудрился поддержать ее за плечи и усадить ровнее. — Ты что, совсем пить не умеешь?

Мэл снова качнула головой, на сей раз куда осторожнее.

— Потрясающе, — прокомментировал тот.

Сам он пить, очевидно, умел, а обливание холодной — отчего-то она не сомневалась, что холодной — водой, явно быстро помогло избавиться от большей части опьянения.

Крепко зажав ладони между колен, Амелия замерла, выпрямив спину и стараясь дышать ровно и глубоко. Что же за крепкую дрянь она выпила?

Рэймер склонился к ее лицу, тревожно заглянув глаза.

— Попросить девочек принести тебе чай?

Она снова качнула головой.

— М-да-а-а, — протянул Монтегрейн и откинулся на спинку дивана, задрав лицо к потолку, и сложил руки на животе.

— Почему ты уверен, что они его убьют? — постепенно восстанавливая дыхание, спросила Амелия.

Голова была ясной, и думала и рассуждала Мэл здраво, вот только тело вдруг сделалось легким и при этом непослушным, будто ядреная жидкость из бутылки расплавила все кости.

Монтегрейн скосил на нее глаза, но позы не поменял, снова уставился в потолок.

— Потому что, — ответил коротко.