Заброшенная дорога

Маленький званый ужин был устроен по-египетски: общего стола не было, а перед каждой парой стоял свой маленький столик. Евтихий и его жена Лелия угощали Сабина и его жену Меланию. Вопреки тому, что Фригерид сказал об вражде Сабина и Евтихия, обе четы общались вполне по-приятельски. Возможно, причиной было выпитое вино. Ужин близился к концу, на столиках остались только кубки, десерты и закуски, и лица у всех были красные и весёлые. Пятый пирующий, незнакомый ни Маркиану, ни Фригериду, был средних лет египтянин в буром грубошёрстном плаще философа, с приятным лицом и аккуратной бородкой. На плече у него сидел белый попугай, и хозяин ласково подносил ему то финик, то изюмину, то медовое печенье.

Когда Маркиан представился и доложил о трупах на Ниле, Евтихий и Сабин озаботились: встали из-за столов и пошли поднимать свои части по тревоге. Неизвестно, что встревожило их больше: блеммии или нежданные люди дукса (уж не с проверкой ли?) Скорее второе, потому что ни один из командиров не пожелал взять Фригерида или Маркиана с собой.

– Угощайтесь, господа! Вы наверняка с дороги голодные! – лучась гостеприимством, воскликнул Евтихий. Тучный, дорого одетый, увешанный украшениями, он и впрямь выглядел как лавочник, принимающий богатых покупателей. – Лелия, позаботься о гостях! – И поспешно удалился, а за ним и Сабин со своей молчаливой, оробелой перед гостями женой.

Ярко накрашенная Лелия в китайском шёлковом платье, чёрном в розовых пионах, хлопнула жирными руками – зазвенели браслеты.

– Первые блюда дорогим гостям! – приказала она рабам. – Мои господа, вы знаете Олимпиодора из Фив? – указала она на философа с попугаем. – Прославленный человек почтил нас присутствием!

– Всего лишь малоизвестный странствующий поэт, – поскромничал Олимпиодор. На пальце у него сверкала крупная агатовая гемма с двойным портретом Гонория и Плацидии. – Напротив, это милейшие Евтихий и Лелия почтили меня приглашением. Ведь я не какое-нибудь высокое должностное лицо, а простой гражданин, хотя иногда и выполняю поручения василевса при западном дворе или в посольствах к варварским правителям.

– А, понятно, – сказал Маркиан. Раб поставил на его столик блюдо (жаркое из телятины с клубнями папируса и стручками рожкового дерева, посыпанное розовыми лепестками) и подал чашу для омовения рук.

– А мне непонятно, – Фригерид с чисто варварской жадностью принялся запихивать в рот кусок за куском. – Ты шпион?

Лелия прыснула вином, но Олимпиодор ничуть не смутился нескромным вопросом.

– Я любознательный путешественник, – сказал он безмятежно. Белая птица с его плеча глядела на новых гостей, враждебно нахохлясь. – Собираю сведения о разных странах, народах и правителях исключительно из интереса и для своего будущего исторического труда. Ну а если мои сведения можно применить и на благо отечества – что ж, я только счастлив…

– Наш Олимпиодор недавно вернулся из Равенны, – пояснила Лелия. – Его принимал сам август Гонорий!

– Что творится в Западной империи? – спросил Маркиан. – Готы из Италии ещё не ушли?

– Готы! – каркнул попугай так, что Фригерид вздрогнул и пролил вино. – Пр-роклятые готы!

– Незадолго до моего отплытия пришла весть, что Аларих низложил своего марионеточного василевса Аттала. – Олимпиодор с умильной улыбкой дал попугаю откусить от пирожного. – Это, как вы понимаете, добрая весть. Готы демонстрируют готовность к переговорам. К сожалению, в самой Равенне настроения… излишне боевые. Никакого желания хоть в чём-то уступать готам нет. Что довольно странно, учитывая состояние западных провинций и войск…

– Кто реально правит сейчас при Гонории? – с набитым ртом задал Фригерид очередной бестактный вопрос. – Всё ещё эта гнида Олимпий, убийца Стилихона?

– Нет, сейчас комит Констанций из Наисса. По его приказу Олимпию отрезали уши и забили насмерть дубинами, и теперь Констанций – главнокомандующий войсками Запада… точнее, того, что осталось от Запада.

– А что осталось? – Маркиан ополоснул пальцы после жаркого и глотнул белого мареотийского вина.

– Британия полностью покинута, – начал перечислять Олимпиодор. – Местным жителям предоставлено своими силами защищаться от пиктов и скоттов. С тех пор никому неизвестно, что происходит в Британии. В Галлии на северо-западе царят мятежники-багауды. Рейнскую границу держат франки. Они считаются союзниками, но не совсем понятно, чьими. Дело в том, что южную Галлию удерживает не Гонорий, а узурпатор Константин – не перепутайте с Констанцием из Наисса, тот-то служит Гонорию. В остальной Галлии, то есть между багаудами, франками и узурпатором по-прежнему бесчинствуют вандалы и аланы, которые прорвались через франков ещё четыре года назад…

Олимпиодор промочил горло из кубка и позволил рабу вновь наполнить его до краёв.