Заброшенная дорога

– Два года назад Ульдин захватил Фракию и стоял под стенами Константинополя, – продолжал Аларих. – Римляне победили его хоть в одном бою? Нет! Забегали послы к подручным Ульдина, стали сыпать подарками, а ещё больше обещаниями подарков. И подручные разбежались, и великий тенгри-тархан Ульдин, что мечтал завоевать мир, уполз за Дунай, как потрёпанный псами лис. Оказывается, это довольно важно – уметь красиво болтать! – Аларих смотрел на Атаульфа с кривой ухмылкой. – Расскажу ещё историю, брат. В одном городке в Паннонии жил богатый скотовладелец. Стада его кочевали по всей степи от Савы до Дуная. Держал весь городок в кулаке, много лет подряд избирался градоначальником. Мы ограбили его дотла. Угнали скот и рабов, сожгли усадьбу. Он приходил ко мне жаловаться, но что я мог сделать против своих воинов? Человек остался нищим. Ушёл в монахи. А через пару лет горожане избрали его епископом – и теперь он снова держит город в кулаке. Понимаешь? Вот где настоящая сила Рима! Власть над умами! Вот чему их учат риторы в школах красивой болтовни! Ты слушаешь их, и вроде бы ничего не случается, но проходит время – и ты уже думаешь как они, ты позволил им подчинить свой ум, ты превратился в римлянина…

– Ну знаешь, мой ум они не подчинили, – буркнул Атаульф.

Аларих остановился, мягко взял его за плечо и развернул лицом к Городу.

– Что ты скажешь про это, брат?

Атаульф молчал. Рим отражался в его голубых глазах – Большой цирк с обелисками и фонтанами, громоздящиеся ступенями по склону виллы и многоэтажные дома Авентина, храмы Луны, Минервы, Дианы, а дальше у Тибра – древний, ещё времён войн с этрусками, храм Юноны Царицы, а рядом – базилика святой Сабины… крыши и стены, разломы улиц и взбегающие на холмы лестницы, и ещё, и ещё стены и крыши, акведуки, кипарисы и пинии, бронза в патине, черепица и травертин…

– Он огромен, – сказал наконец Атаульф. – Страшен. Прекрасен. Он выше человеческого понимания.

Аларих хлопнул его по плечу.

– Вот ты и римлянин, брат, – сказал он. – Любуйся. Вряд ли увидишь его снова.

Гонец Плацидии скакал по южной Этрурии. Пока удавалось менять коней на каждой почтовой станции – ночью в Вольсиниях, утром в Клузии – и он почти не делал остановок, уже сутки не спал и не отдыхал, а только на станциях, пока седлали свежего коня, разминал ноги и перекусывал козьим сыром со смоквами. Гонец рассчитывал добраться до Равенны через два дня.

– Ладно, Сабин, я вижу, что ты не расположен к светской болтовне, – сказал Маркиан, ёрзая в неудобном кресле для посетителей. – Перейдём к делу. Что ты знаешь про заброшенную дорогу в каменоломни Клавдия?

Они сидели вдвоём в душном, залитом солнцем кабинете префекта Третьей алы дромедариев. Флавий Сабин, сухопарый бритоголовый старик с тёмным выдубленным лицом, глядел на Маркиана, как только может глядеть матёрый служака с тридцатилетним боевым опытом на щеголеватого столичного гвардейца, и не спешил с ответом.

– Она идёт в каменоломни Клавдия. Она заброшена, – произнёс он наконец. В латыни Сабина чувствовался египетский акцент: префект был египтянином, хотя и принял по солдатскому обычаю римское имя. – Уже сто лет, как заброшены сами каменоломни.

– Кончились камни? – полюбопытствовал Маркиан.

– Кончились деньги. – Сабин вынул из шкафа свиток с дорожной картой провинции. Развернул перед Маркианом, ткнул в изображение пары зубчатых башен на извилистой синей ленте Нила. – Это Максимианополь. – Ткнул в ломаную линию с надписанными названиями и цифрами миль. – А это дорога через Восточную пустыню.

– Араксис, – прочёл Маркиан название первого пункта на изломе дороги.

– От Араксиса дорога ветвится, – Сабин провёл пальцем. – Северная ветка идёт на Порфиритовую гору и дальше на Красное море, в гавань Филотеру. Это ветка живая. В каменоломнях добывают порфирит, в гавани торгуют, караваны и патрули ходят, гарнизоны в фортах стоят. А южная ветка на Клавдиевы каменоломни, – префект провёл по другой ломаной линии, – мертва. Дальше Араксиса только песок и развалины.

– Гриэя, Старая Гидревма, Зоалис, Фатирея Равнинная, Фатирея Горная, Клавдианон, – прочёл Маркиан. – И все покинуты?

– Все. И колодцы засыпаны, чтобы не брали воду блеммии и всякий сброд. Но я уже отдал приказы: провиант, фураж, вода у вас будут, десятку вооружённой охраны я тоже выделил. Ещё вопросы?

– Как насчёт магов? – поинтересовался Маркиан. – Софиополиты. Что ты знаешь про них?

Префект невыразительно хмыкнул.

– Сказки. Да, одно время ходили через Араксис какие-то странные люди, возили какие-то машины. Скорее всего, хотели искать золото. В Зоалисе раньше был золотой прииск. Но не нашли. Иначе все бы об этом знали. И не вернулись. Сгинули. Жить там невозможно… Что там? – крикнул Сабин в дверь, куда нерешительно заглядывал какой-то солдат.

– Аве, префект! – Солдат отсалютовал с порога. – Имею доложить: за кордоном девятой мили встали лагерем блеммии царя Яхатека, около сотни!

– Нападение? – Сабин привстал с кресла.

– Нет, префект. Ведут себя мирно, торгуют с крестьянами. Какой-то монах им проповедует, они слушают.