Заброшенная дорога

– Интересная мысль, – согласился Маркиан, – но поскольку Фригерид, как я уверен, сам только что придумал эту легенду, она открывает правду не о современных герулах, а только о самом Фригериде. А именно, что он обожает болтать про шлюх.

– Да что ты несёшь, иллириец? – не выдержал тот. – Это древнее предание, которое мне поведал отец, а ему дед, а ему прадед, и так далее до самых сыновей Аустры! У нас его рассказывают каждому мальчику, когда посвящают в мужчины!

– Вот-вот, Олимпиодор! – Маркиан макнул кусочек свинины в мёд и уксус, отправил в рот, запил египетским пивом. – Расспроси его лучше о герульском обряде посвящения в мужчины. Это очень интересный обряд. Только он тебе не расскажет.

– Я слышал про тайфалов, что у них мальчик обязан отдаваться всем старшим мужчинам, пока не добудет в одиночку медведя или кабана, – заметил Олимпиодор. – Это правда?

– Про тайфалов правда, – сказал Фригерид, яростно косясь на Маркиана, – а про нас – бред и грязная клевета! Какие ещё ослицы? В наших краях вообще ослы не водятся!

– Всё это весьма любопытно, но прошу простить. Я чувствую, что ещё не совсем отошёл от ночного перехода. – Философ встал. – Отправляюсь на ложе. До вечера, господа! – С попугаем на плече он скрылся за дверью.

– Кстати насчёт ложа, – заметил Маркиан. – Жаль, что Олимпиодор оставил Аретрою в городе. Нам здесь её не хватает, ты не находишь?

– Всё равно бы не дала, – хмуро откликнулся Фригерид. – Я к ней ещё вчера в Максимианополе подкатывал – отшила как младенца.

– Олимпиодор запретил? – удивился Маркиан. – Я думал, он более широких взглядов.

– Да нет, сама. Я, говорит, больше не гетера, а переводчица, проводница и кто-то там ещё. Ух как обрадовалась, что вернётся домой в Мероэ! – Фригерид улыбнулся, и наполнил свой кубок. – Выпьем, брат! Я не злюсь, я рад за неё. Она хорошая девочка.

– Переводчица и проводница, ну надо же! – Маркиан глотнул пива. – А кто её устроил на эту должность? Воистину, женскому племени благодарность неведома!

– Воистину неведома, брат! – Фригерид залпом осушил кубок.

Вечером выступили в следующий переход. После Араксиса караван сошёл с главного направления на Порфириты и взял южнее. Теперь они наконец-то шли по той самой дороге – заброшенной дороге на каменоломни Клавдия.

За сто лет хамсины засыпали песком древнюю караванную тропу. Направление указывали только каменные вехи-кайрны, что служили здесь вместо милевых столбов, да полузанесённые песком верблюжьи черепа и скелеты. Лошади едва плелись, утопая в девственном сыпучем песке – как и предупреждал Кастор. Второй ночной переход оказался ещё дольше первого.

Когда заря осветила небо над тёмно-лиловой лентой гор, путешественники увидели, что далеко впереди, в просвете широкого суходола – неподвижной песчаной реки – тянется в ясное небо и тает чёрный дымок.

– Что это? – спросил Маркиан, подъезжая к Кастору. – Я про дым. Он из какой-то крепости?

– Похоже… Вот те на, здесь и правда кто-то поселился! – Десятник почмокал, подгоняя свою Малышку.

– Наши софиополиты, – с удовольствием отметил Маркиан. – И в первой же крепости! Повезло нам – не придётся тащиться до самых каменоломен.

Над горами поднималось солнце, тень отступала, дымка рассеивалась, и скоро глазам путешественников предстала вторая крепостца – судя по карте, она называлась Гриэя. Она ничем не отличалась от Араксиса – такой же квадрат с круглыми башнями по углам. Вот только над серединой строения поднимался плотный чёрный дым, а под стенами, как стало видно ближе, раскинулся кочевой табор. Виднелись палатки из шкур, плохо различимые фигурки людей, верблюдов, овец и коз, и ещё – самое удивительное – много воды. Это был не мираж: рассвет ясно отражался в длинной цепочке луж, окаймлённых травяной порослью.

– Оазис, – потрясённо проговорил Кастор. – Здесь такого не было никогда! И быть не может!

– Магия? – спросил Маркиан почти серьёзно. – Ладно, разберёмся. Кастор, что это за кочевники?

– Не знаю, – сказал десятник. – Здесь отродясь никто не жил и не кочевал. Только набегали грабить караваны арабы с Красного моря или блеммии с юга. Но теперь и грабить некого, и… Не знаю, что и думать!

– А ты поменьше думай, – посоветовал Фригерид. – Командуй луки натягивать, эти ребята нас заметили.

Действительно, от табора отделилась группа всадников на верблюдах и поскакала навстречу путешественникам. За передовой группой потянулись остальные, всего несколько десятков наездников. За ними поднялась пыль, заволакивая силуэт крепости, донеслось гиканье и топот.

– Десятка! Луки натянуть! – крикнул Кастор и сам выхватил из-за спины лук, ловко согнул о раму седла, быстрым отработанным движением натянул тетиву. – Теперь вижу – это блеммии. Хорошо, что не арабы. Можем договориться.