Забудь мое имя

Я в последний раз освещаю комнату мобильником, и по гладкой поверхности острова пробегают слабые блики. Я приехала сюда, чтобы посмотреть, где оборвалась жизнь моей прекрасной и незабвенной Флер. Отдать ей дань уважения и сбросить с себя часть вины. Здесь я чувствую себя ближе к ней. Пока Флер была жива, мы делили с ней все – и надежды, и мечты, и наушники, и ванную. А сейчас я хочу разделить с нею смерть… Смерть, предотвратить которую я, увы, не смогла.

Глубоко вздохнув, я ложусь на холодную поверхность острова, отключаю свой телефон и устремляю взгляд в темноту, успокаивая свой разум. Проходит пять, может, десять минут, и я вижу его… Он склоняется надо мной, вглядывается в мои глаза. На лице у него хирургическая маска, а в руках – какие-то медицинские инструменты. Мне не хочется их рассматривать. Возможно, это скальпель. И дрель. Он ничего не делает со мной. Только объясняет: «Это случается с теми, кто вспоминает». А потом шепчет мне в самое ухо: «Все учтено. Тебе лучше забыть».

И я забыла. До недавнего времени. А моя дорогая Флер вспомнила.

Наконец я ощущаю покой. Здесь, в этом месте, где Флер провела свои последние минуты осознанного бытия. Мне хочется верить, что она не испытала боли, пока монстр удалял ей память. Я тебя никогда не забуду, моя любовь! С этой мыслью я поднимаю в темноте свое запястье и целую татуировку.

И слышу снаружи щелчок. Или так чмокнули мои губы? Еще один звук – на этот раз уже громче. Как будто кто-то приоткрыл стальную дверь и тут же ее притворил. Звук донесся от другой двери, справа от меня, которая, похоже, ведет в гараж. Тони не давал мне ключа от нее. Я пытаюсь прислушаться, но кровь слишком сильно стучит в ушах. И тогда я, стараясь действовать бесшумно, нащупываю рукой ящик, лежащий сбоку от меня.

Дверь в гараж открывается. Я поворачиваю голову и вижу чей-то силуэт.

106

– Я еду в Нойкельн, – сообщает Люк по телефону Стровер. – Мэдди назначила там мне встречу.

Он получил ее эсэмэску после полуторачасового ожидания в аэропорту.

– Вам придется разруливать все самому, – говорит констебль.

– Почему? – спрашивает Люк, выглядывая из окошка такси. Он никогда раньше не был в Берлине. Но лучше бы он оказался в этом городе при других обстоятельствах. Водитель с гордостью показывает ему достопримечательности: дворец Шарлоттенбург, Международный конгресс-центр. Да только Люку сейчас не до экскурсии. Он хочет только одного: попасть по нужному ему адресу как можно быстрее.

– Мэдди видели в берлинском аэропорту; она везла Тони в кресле-каталке, – говорит Стровер.

– В кресле-каталке? – удивляется Люк.

– Полиция засекла ее телефон в районе Фридрихсхайн, у бывшего ночного клуба. А потом мобильник Мэдди отключился. Я переслала ваше сообщение коллегам в Берлине. Но особо на них не рассчитывайте. Скажите мне точный адрес.

Люк зачитывает адрес. Он сразу же отправил ответ на эсэмэску Мэдди, но она опять пропала. Все это очень странно. Может, это не Мэдди посылает ему сообщения? А кто-то другой, с ее телефона?

– Вы думаете, Мэдди в опасности? – спрашивает Люк, н в силах подавить нарастающее беспокойство.

– Босс сообщил немцам о наших опасениях. Но без веских доказательств мы ничего не можем предпринять. Мне очень жаль.

– А вы действительно считаете, что пропавшая Фрейя Шмидт похожа на Мэдди? – цепляется за соломинку Люк.

Но разговор уже прерван.

107

– Мэдди?

Это Тони. Не думаю, что он уже заметил меня, лежащую в темноте на кухонном острове.

– Ты здесь? – спрашивает Тони, замерев в дверях.

У меня перехватывает дыхание.

– Это было совсем не по-дружески, – продолжает он. – Вырубить меня в самолете таким коварным способом.

Его речь все еще остается смазанной, невнятной. Но, как только его глаза привыкнут к темноте, он меня увидит! Я улавливаю запах жидкости для снятия лака.

– О! Да ты уже приготовилась, крошка! – восклицает Тони. – Именно тут они все и лежали. Те, кто вспомнил.

– Что ты с ней сделал? – спрашиваю я. Мой голос звучит не громче шепота.

– Обычно я накачивал их наркотиками.

– Что ты сделал с Флер? – повторяю я свой вопрос. Я ощущаю себя очень уязвимой на этом злосчастном столе. Но не хочу делать резких движений.

– Похоже, ты не вняла моим предостережениям. А я всегда их делал. Этакая вербальная премедикация… Ты же знаешь, если я понимал, что кто-то вспомнил…

Я не ошиблась в своих догадках.

– Где ее тело? Куда ты его спрятал?

Тони закрывает за собой дверь и заходит в комнату. В ней воцаряется кромешная чернота. Тони останавливается, и я слышу его дыхание – медленное и ровное, в отличие от моего. Медицинский запах теперь ощущается сильнее. Наверное, какой-то антисептик. Да, мне следовало позвонить в полицию…

– И ты тоже вспомнила, – продолжает Тони. – Хотя, похоже, ты не больно торопилась это сделать. Тебе потребовалось целых десять лет!

Надо было натаскать побольше мешков с цементом, подпереть дверь в его клетку еще чем-нибудь, принять дополнительные меры предосторожности. Или в глубине души я надеялась, что Тони последует сюда за мной? И я разделю участь Флер?