Забвение

– Все, что ты говоришь, правильно и понятно, и все же я только говорю – видел бы ты результаты. Сами произведения, – у двух таксофонов была деревянная рама с такой жесткой стальной пуповиной для телефонного справочника. Этуотер заявлял, что не сможет воспользоваться собственным телефоном, потому что стоит отъехать на юг от Индианаполиса и Ричмонда, как для надежного сигнала уже не хватает сотовых вышек. Из-за стеклянных дверей и отсутствия кондиционера в маленьком коридоре было, наверное, под 40 градусов, а еще шумно – за стеной явно находилась кухня, потому что слышалось много лязга и криков. Этуотер, пока учился на журналистике в Болле, работал в круглосуточном ресторане у стоянки грузовиков сети «Юнион 76», так что ему был знаком шум кухни быстрого питания. Название того ресторана в Манси было простым: «ЕДА». Этуотер отвернулся от всего и стоял в более-менее вогнутой позе, сложившись в себя и нишу телефона, как часто делают при разговоре по таксофону в общественных местах. Его кулак двигался под самой полочкой, где покоился тонкий справочник от GTE[54] по Уиткомб-Маунт, Кармел-Сипио и ближайшим населенным пунктам. Техническим названием ресторана «Холидэй Инн», если верить вывеске и меню, было «Старый деревенский буфет». Резко слева от него престарелая чета пыталась заволочь огромное количество багажа через стеклянные двери в коридоре. Только вопрос времени, когда они догадаются, что просто одному надо пройти первым и придержать двери для другого. Было начало дня 1 июля 2001 года. Еще иногда слышалось, как редактор разговаривает в своем кабинете с кем-то еще, но это необязательно обозначало небрежность или попытку принизить Этуотера – просто к редактору всегда заходили и что-нибудь спрашивали.

Вскоре после этого, ополоснув в мужском туалете лицо и уши холодной водой, Этуотер вернулся через захватанные двери в коридоре и пробрался через толпу вокруг шведского стола в ресторане. Также он воспользовался зеркалом над раковиной, чтобы набраться смелости – обычно только в периоды самоподбадриваний перед зеркалом он осознавал, что делает кулаком. Над множеством блюд на столе светились красные лампы для обогрева, мужчина в слегка помятом поварском колпаке нарезал по индивидуальным спецификациям прайм-риб. В большом помещении мощно било в нос запахом тел и разогретой еды. От влажности у всех блестели лица. У Этуотера была выразительная походка низкого человека, задействующая плечи. Многие из воскресных посетителей были пожилыми и носили специальные солнечные очки с боковыми шторками, по изобретателю которых наверняка плакала рубрика ЧП. Еще в последнее время мало где увидишь липучку для мух. Их столик оказался почти в первом ряду у еды. Даже через многолюдную столовую было нетрудно заметить, где они сидят, из-за жены художника, миссис Мольтке, чья огромная светлая корона волос на голове почти тягалась по высоте с кафедрой хостесс. Этуотер пользовался головой как маяком при преодолении помещения, пока его уши и лоб заливались румянцем из-за высокоскоростного мышления. Тем временем в редакторском офисе «Стайла» на шестнадцатом этаже 1 Мирового торгового центра в Нью-Йорке младший редактор разговаривал по интеркому со старшей стажеркой, одновременно отвечая по внутренней электронной почте. Мистер Бринт Мольтке, субъект предлагаемой статьи, улыбался супруге застывшей улыбкой – возможно, в ответ на какое-то замечание. Его блюдо осталось практически нетронутым. Миссис Мольтке стирала мизинцем майонез или заправку с уголка губ и взглянула в глаза Этуотера, когда он воздел обе руки:

– Они в восторге.

←

Отчасти Этуотеру пришлось умыться и самоподбадриваться в безвоздушном мужском туалете рядом с рестораном «Холидэй Инн» потому, что платный звонок на самом деле продолжался еще несколько минут после слов журналиста «… сами произведения» и почти перешел на повышенные тона, но при этом не принес результатов и не поколебал ни одну из сторон, не считая того что младший редактор впоследствии заметил своей старшей стажерке, что Скип принимает эту странную фигню куда ближе к сердцу, чем обычно ожидаешь от такого зарекомендовавшего себя профи.

– Я же пишу хорошие вещи. Нахожу и пишу.

– Дело не в тебе и не в том, что ты можешь нам предложить, – ответил младший редактор. – Просто я сообщаю тебе новости о том, что может быть, а чего не может.

– Вспоминается, кто-то что-то говорил, будто и попугая быть не может, – здесь Этуотер ссылался на предыдущую статью для «Стайла».

– Ты выставляешь все так, будто дело во мне. Но в реальности дело в говне. Фекалиях. Человеческом говне. Все очень просто: «Стайл» не печатает вещи о человеческом говне.

– Но это еще и искусство.

– Но еще и говно. А тебя и так уже отправили в Чикаго по другой теме, потому что ты сам говорил, что это сомнительно в плане того, что мы можем печатать. Поправь, если я ошибаюсь.