Забвение истории – одержимость историей

Национальная история в европейских рамках: бегство и изгнание

Национальной тематике была посвящена другая выставка, которая состоялась в то же время и находилась по соседству с «имперской». В сентябре 2006 года посетителю берлинской «имперской» выставки, выходящему из цейхгауза на Унтер-ден-Линден, достаточно было перейти на другую сторону улицы, чтобы попасть во Дворец кронпринца, где находилась выставка «Вынужденный уход», устроенная фондом «Центр против изгнания». На обеих сторонах улицы противостояли друг другу две исторические выставки, совершенно полярные по своему содержанию. Одна из них была обращена к далекой истории и представляла собой портретную галерею властителей, являвшую их величие и роскошь, другая сконцентрировала свое внимание на безымянной массе народа, на судьбах людей из недавнего прошлого, на травматических последствиях тоталитаризма и политике террора, осуществлявшейся в ХХ веке[523]. На одной стороне улицы речь шла о легендарных героях далекой истории, которую некогда изучали в школах, на другой – о недавней истории, о страданиях, еще живых в памяти первого и второго поколения.

Выставка «Вынужденный уход» была не первой экспозицией в Берлине, рассказывающей о принудительных депортациях немцев. До «имперской» выставки в Немецком историческом музее уже демонстрировалась экспозиция под названием «Бегство, изгнание и интеграция», устроенная первоначально в Доме истории и затем побывавшая в Лейпциге. Согласно опубликованной статистике количества посетителей эта выставка стала одним из самых успешных проектов Дома истории[524].

Не в последнюю очередь это объяснялось еще ощутимой болью пережитых страданий и связанной с ними историко-политической актуальностью темы. Что же было содержанием экспозиции? Она представляла историю, увиденную глазами жертв, но отличалась при этом от предшествующих выставок тем, что в центре внимания были не евреи, а сами немцы. Если на обеих выставках «Преступления вермахта» жертвы и преступники были четко разграничены и противостояли друг другу, то на выставке, посвященной принудительным депортациям, количество различных групп жертв и преступников значительно умножилось. Теперь на ней демонстрировались события, которые происходили до Холокоста, параллельно с ним или после него, частично пересекаясь друг с другом. Темы бегства, изгнания и депортации отражают полифоничность европейской истории насилия, в ходе которой от шестидесяти до семидесяти миллионов человек лишились своей родины, имущества, а зачастую родных, близких и собственной жизни. Принудительные депортации использовались уже после Первой мировой войны и распада многонациональных государств для создания новых (этнически гомогенных) национальных государств; с тех пор эти депортации стали символом ХХ века.

В отличие от Холокоста, где роли жертв и преступников четко разделены, тема изгнаний обнаруживает немцев как на стороне преступников, так и на стороне жертв. Выставка явилась симптомом смещения точки зрения на эту тему и расширения ее исторической трактовки, поскольку речь теперь шла о событиях и опыте, которые раньше игнорировались или маргинализировались официальным историческим дискурсом, то есть публичными историческими дебатами. Подобное изменение точки зрения шаг за шагом готовилось с конца девяностых годов; боннская выставка «Бегство, изгнание, интеграция» послужила важнейшим на настоящий момент шагом в данном направлении.

Перейдем еще раз через улицу от цейхгауза к Дворцу кронпринца и осмотрим вторую выставку о беженцах и депортации под названием «Вынужденный уход» («Erzwungene Wege»; 10 августа – 29 октября 2006). Выставка была организована «Центром против изгнаний», созданным Союзом изгнанных, которым руководит Эрика Штанбах, депутат бундестага от ХДС. Заявленная цель «Центра против изгнаний»: «мы хотим стать местом памятования и предостережения, хотим осудить изгнания и депортации во всем мире». Президент ФРГ сказал на открытии выставки: «Хорошо, что заинтересованная публика может увидеть в центре Берлина две выставки, посвященные теме изгнания»[525]. Действительно, на протяжении семнадцати августовских дней график работы обеих выставок совпадал. Как объяснить это странное удвоение? В чем состоит сходство и различие обеих экспозиций?