Забыть Веронику

Да, участковый Шаманов оказался на месте, но к конструктивному разговору явно был не готов. Во-первых, от него слегка разило алкоголем. То ли вчерашним, то ли сегодняшним, я такие тонкости определять не приучен. Во-вторых, он явно был озабочен какими-то личными переживаниями, и на мои проблемы у него просто не оставалось душевных сил. На мои вопросы он отвечал скупо и неуверенно. Никаких фактов, которые могли бы прояснить ситуацию, я от него не узнал. Судя по словам Шаманова, ни он сам, ни кто-либо из его коллег не верил в то, что Маргарите помогли умереть, и со дня на день должно было родиться постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Либо самоубийство, либо несчастный случай — вот так.

О визите к участковому я тем же вечером рассказал Вере. И она опять, уже в который раз, продемонстрировала неплохое знание жизни. Подсказала мне правильную мысль, до которой я почему-то сам не додумался. Ну конечно, деньги! Все проблемы решаются с помощью денег, все механизмы начинают крутиться, только если их хорошо «смазать». Как я мог забыть, что живу в России... Понятно, что ни нашему участковому, ни его коллегам из районного отдела нет никакого интереса копаться в подробностях жизни и смерти какой-то Маргариты Симонович, заместителя генерального директора заурядного туристического агентства. И уж тем более они не заинтересованы в том, чтобы признавать ее гибель результатом преступного умысла. Это ж работать придется, преступление расследовать, время и силы тратить. Кто захочет взваливать на себя дополнительную работу? Кто угодно, только не сотрудник российских правоохранительных органов, как их ни называй, хоть милицией, хоть полицией.

Осознав свою ошибку, я на следующий день вновь посетил Шаманова. На этот раз он был трезв и свеж. Состоялся деловой разговор. Не как между ленивым ментом и назойливым потерпевшим, а как между наемным работником и щедрым работодателем. Парень заинтересовался моим предложением и обещал помочь.

Прошло еще два дня, наступило воскресенье. Вера приехала ко мне в половине первого, и мы отправились гулять, держась за руки, как школьники. Дошли до близлежащего парка и долго бродили по тропинкам, присыпанным прошлогодними листьями и пожелтевшими сосновыми иголками. У девушки при себе оказался пакетик орехов-кешью и кулек семечек, так что нам было чем угостить маленьких обитателей парка. Я с умилением смотрел, как Вера кормит белок и птиц, и поражался: насколько сильно они ее любят, насколько доверяют!.. Ну, белки — еще ладно. Во всех парках нашего города белки относятся к людям весьма доверчиво. В руки не даются, но на плечо запрыгнуть могут и еду берут прямо из рук. Но с Вериных ладошек хватали орешки и семечки не только белки, но и свиристели, и сойки, и еще какие-то коричневые птички с оранжевым ободком вокруг шеи!.. И она не удивлялась, не ахала, она только улыбалась и слегка пощелкивала языком, словно приманивая их. И даже когда последний орешек был скормлен, две пушистые белки еще долго семенили вслед за нами, а над нашими головами юрко перелетали с ветки на ветку две сойки. Судя по раскраске, самец и самочка.

Домой мы вернулись в пятом часу, и я тут же стал угощать гостью «греческим» салатом и фаршированными перцами, которые приготовил с утра. Не помню, чтобы когда-то мне приходилось готовить столь сложное блюдо. Однако, несмотря на мои опасения, Вера восхитилась моим кулинарным мастерством, и я видел, что ей действительно вкусно. Во время нашей застольной беседы она поинтересовалась, нет ли новостей от Шаманова. Я ответил, что пока нет, и она высказала еще одну здравую мысль. Деньги — это очень хорошо, это волшебный ключик, открывающий любые двери, но есть и другой ключик. Личные связи, полезные знакомства. Нет ли у меня знакомых в правоохранительной системе? В полиции, в прокуратуре, в следственных органах, например. Если есть, то сейчас самое время их задействовать.

Вера была права. Я тут же начал усиленно вспоминать. Казалось бы, откуда у меня могут быть знакомые менты? Вся моя жизнь протекала в стороне как от криминального мира, так и от борцов с преступниками. Учеба в гражданском вузе, потом аспирантура, потом преподавательская деятельность… И среди моей родни тоже никто погоны не носил, да и родственников-то у меня почти не осталось, по крайней мере в пределах нашей области.

Верочка предложила мне вспомнить школьные годы. Одноклассники — это совсем не то, что однокурсники. Они разлетаются по жизни гораздо шире и дальше хотя бы потому, что судьбы их расходятся на пять лет раньше. Двое парней, вместе сидевшие за одной партой, могут выбрать совершенно разные дороги. Вплоть до того, что через десяток лет один полетит на международную космическую станцию, а второй будет продавать китайские шмотки на оптовом рынке. В случае с моими одноклассниками такое тоже могло быть. Тем более ни об одном из них я толком ничего не знал, последний раз мы собирались еще в девяностые, да и то не в полном составе.