Забытая армия. Французы в Египте после Бонапарта. 1799-1800

Поэтому сразу же после получения известия о перемирии французский главнокомандующий подготовил послание к великому визирю с предупреждением о том, что будет считать перемирие вступившим в силу только после отвода турецких войск от Эль-Ариша{441}. Клебер не знал, что именно в этот день Эль-Ариш пал, и 30 декабря еще дважды написал к Рейнье, торопя выступить на выручку гарнизона форта: «Поддерживать свободные коммуникации между Катией и Эль-Аришем - вот мое последнее слово»{442}. 2 января 1800 г. Клебер, уже получив официальное известие о перемирии, вновь попросил Рейнье приложить все усилия, чтобы наладить коммуникации с Эль- Аришем, но только теперь уже действовать аккуратно, чтобы не скомпрометировать усилия парламентеров{443}. 3 января главнокомандующий обратился уже к командору Смиту, потребовав повлиять на визиря, дабы тот отвел войска от форта{444}. Судьба гарнизона больше всего в те дни занимала внимание Клебера. Известие же о падении Эль-Ариша до него к тому моменту всё еще не дошло, поскольку первый из курьеров, отправленных генералом Рейнье с этой вестью, был по пути убит между Салихией и Бельбейсом, вероятно, бедуинами{445}.

Вместе с тем ни на мгновение не упускал Клебер из виду и мирные переговоры в лагере визиря, куда на корабле Смита прибыли Дезе и Пусьельг. Категорический отказ союзников обсуждать с ним условия прелиминарного мира, с одной стороны, а с другой - нависшая угроза османского вторжения и непрерывное ухудшение ситуации внутри Египта - финансовый дефицит, чума, бунты французских войск - вынуждали Клебера идти на уступки. В немалой степени на его позицию повлияли и новости из полученных от Смита европейских газет, освещавших международную ситуацию до 10 октября - в тот момент крайне неблагоприятную для Французской республики. Было ясно, что помощи из метрополии ждать не приходится. 3 января Клебер существенно смягчил свои изначальные условия, решив отказаться от требования прелиминарного мира и ограничившись более скромными предложениями, о чем и сообщил своим представителям на переговорах:

«Вследствие всего этого, как только вам предложат соблюдение Османской Портой нейтралитета до конца войны и свободный уход [Восточной армии] из Египта с оружием, имуществом и снаряжением с правом по возвращении во Францию служить везде и воевать против кого угодно, вы должны, не колеблясь, заключить договор, и я немедленно его подпишу»{446}.

В качестве гарантии соблюдения договора Клебер даже был готов передать туркам Эль-Ариш, удерживая за собой все остальные позиции до того, как в Александрию и Дамьетту придут корабли, на которых армия сможет эвакуироваться на родину. Общее количество личного состава для отправки во Францию он определял в 25 тыс. чел.{447}

Только поздним вечером 4 января Клебер получил сообщение генерала Рейнье о падении Эль-Ариша{448}. Хотя подробности происшедшего еще оставались неизвестны, но уже одно то, что турки взломали «замок Египта», радикально меняло ситуацию. Теперь в случае дальнейшего продвижения армии великого визиря в Египет французам предстояло встречать ее на выходе из пустыни, рискуя тем, что конные отряды турок и мамлюков просто обойдут их с флангов и захватят во французском тылу базы снабжения в Бельбейсе и Салихии. Под угрозой оказался и гарнизон Суэца, к которому могли теперь беспрепятственно направиться войска неприятеля. Не удивительно, что весть о взятии турками Эль-Ариша заставила Клебера срочно отправить инструкцию вдогонку генерал-адъютанту Бодо, направлявшемуся через Дамьетту и Яффу в лагерь визиря с корреспонденцией для Дезе и Пусьельга: «Сообщите моим представителям об этом событии и скажите им, чтобы больше не колебались, а заканчивали переговоры по возможности на условиях, близких к тем, что я изложил в своей предшествующей инструкции»{449}. 5 января главнокомандующий написал непосредственно Дезе и Пусьельгу, предупредив, чтобы они не выдвигали заведомо невыполнимого требования возвращения Эль-Ариша, а ограничились подтверждением условий перемирия{450}.

7 января Муса Татарин привез в Каир послание великого визиря от 31 декабря, в котором Юсуф-паша сообщал о возвращении под власть Порты крепости Эль-Ариш, «всегда ей принадлежавшей», и о том, что готов на 15 дней приостановить дальнейшее продвижение своей армии в Египет, чтобы дать возможность парламентерам согласовать условия эвакуации французской армии из этой страны{451}. Теперь спешить приходилось уже Клеберу, и в тот же день он ответил: