Забытая армия. Французы в Египте после Бонапарта. 1799-1800

«Ваше превосходительство предлагало мне в своих предыдущих посланиях 1) наш свободный уход из Египта со всем оружием, снаряжением и имуществом; 2) предоставление [Восточной] армии для этой цели Блистательной Портой всех необходимых для возвращения во Францию судов и припасов. Я принимаю эти два предложения с одним простым условием, а именно, что как только французы эвакуируются из Египта, Блистательная Порта выйдет из тройственного союза [с Великобританией и Россией], в коем она находится и действует только ради сохранения своей территориальной целостности, которая посредством этой эвакуации будет восстановлена»{452}.

Последнее из условий должно было позволить Клеберу сохранить лицо и превратить будущее соглашение в нечто чуть большее, чем всего лишь безоговорочная капитуляция. Если бы ему удалось добиться принятия Портой данного пункта, то подобную договоренность можно было бы представить как определенный успех: антифранцузскую коалицию де-факто покидал один из ее участников. О содержании своего письма великому визирю главнокомандующий также сообщил Дезе и Пусьельгу, поручив им руководствоваться изложенными в нем требованиями на переговорах{453}.

Ведя разговоры о мире, Клебер вынужден был готовиться и к войне. 10 января он с большей частью имевшихся у него войск выступил в Салихию, чтобы быть готовым встретить османскую армию на выходе из пустыни, если она продолжит свое движение. Впрочем, великому визирю он сообщил, что поменял дислокацию исключительно для ускорения обмена с ним корреспонденцией относительно условий эвакуации{454}. Именно здесь, в военном лагере под Салихией, французский главнокомандующий и получил 14 января послание командора Смита из Эль-Ариша, написанное двумя днями ранее (сообщение между оппонентами действительно ускорилось), с известием о том, что единственное из требований, которым Клебер попытался обусловить эвакуацию, категорически отвергнуто великим визирем: «Блистательная Порта не может принять никакое предложение, ведущее к нарушению ею обязательств, установленных договорами»{455}. Клеберу оставляли выбор лишь между согласием на безоговорочную эвакуацию (фактически капитуляцию) и возобновлением военных действий.

А где в этот момент находились Дезе и Пусьельг, представители французского главнокомандующего, которые должны были на переговорах убедить Смита согласиться на более почетные и приемлемые условия эвакуации Восточной армии? В тот же день, 14 января, Клебер получил от них целый пакет документов{456}, присланных из Газы, куда «Тигр» доставил их тремя днями ранее. В этих бумагах Клебер прочел, что за те две недели, что корабль из-за неутихающего шторма не мог подойти к берегу, Дезе и Пусьельг в своих беседах с командором Смитом ни на йоту не продвинулись к заключению конечного соглашения. И произошло это не столько потому, что значительную часть времени они пролежали разбитыми морской болезнью, сколько из-за того, что в рамках изначально полученных ими инструкций достичь согласия оказалось просто невозможно. Действительно, требования вернуть французам Ионические острова и оставить за ними Мальту в той ситуации, когда армия визиря уже вторглась в Египет, выглядели полной утопией. Там же Дезе и Пусьельг сообщили главнокомандующему, что 12 января отправляются в Эль-Ариш для переговоров в расширенном составе с турецкими и английскими представителями. Именно там, в Эль-Арише, предстояло прояснить дальнейшую судьбу Восточной армии.

Однако сначала свой выбор должен был сделать Клебер: война или эвакуация. В каких условиях ему приходилось делать, говорят его письма из Салихии своим подчиненным в Каир. Всё в тот же день, 14 января, он писал главному кассиру Эстеву:

«Вы заверили меня, что 23-го [нивоза, или 13 января] я найду в кассе Бельбейса 200 000 ливров, чтобы выдать армии жалованье за десять дней и оплатить различные службы. Однако я не обнаружил там ни гроша. Боюсь, что то же самое в Александрии...»{457}