Забытые тайны золотого языка

Потух! Потух костер русских людей. Нет сейчас у славян своего костра. Нет своего общего-всеобщего горячего, теплого и уютного костра, вокруг которого сидели бы наши отцы. Отцы, которые строго держали бы нас в чистоте, в чести и в славе. Которые держали бы наш строй и наш флаг. Которые пели бы нам нашу правду на нашу родную мелодию. Которые не давали бы нам лгать себе и людям и которые не позволяли бы петь ложь в уши и в души наших детей всевозможным чужим проповедникам.

Нет у нас наших певцов-нарáдов. Нет и слаженного великого народа, рассеянного не только по Рассее-матушке и по многим славянским государствам, но и по всему некогда единому миру.

Нет сейчас у нас собрания отцов у родного огня, которое мы все трепетно уважали бы. Молча. Почтительно. Стоя! Которое держало бы вселенское уважение, начинающееся заслуженным уважением к нам, ныне живущим, наших отцов, дедов, прадедов и прапрадедов и заканчивалось бы нашим заслуженным уважением к нашим почтительным детям, внукам, правнукам и праправнукам до седьмого колена.

Вот сидели бы мы и пели после тяжелого, но полезного труда да всех забот. Но нет у нас сейчас своего костра, и нам холодно. Плачем мы... Плачем, слушая наших историков и наших лингвистов, слушая нашу науку и нашу церковь, слушая всех тех, кого мы как бы обязаны слушать.

А кого же еще слушать-то? Где те, кому мы верим без доли сомнения? Те, чей мудрый совет до краев наполнен глубочайшим знанием, бескорыстным служением, бесконечным родовым жизненным опытом, искренней любовью и уважением к нам?

Наука сейчас несет нам свет, всячески нас просвещает. Заботится о нас. Говорит нам, что существует историческая правда и что она и является научно доказанной правдой о нашей истории. И наука эта, чаще через ненаучных посредников разного рода, рассказывает нам о том, что, где, как и когда ей самой кто-то что-то доказал...

Но видите ли, дорогие мои братья и сестры, братишки мои и сестренки какая штука... Есть такое дело – наука! Есть. Есть исследования, лаборатории, издательства, музеи, книги, энциклопедии. Есть светила науки. Доктора и академики. Есть диссертации и диссертации. Есть научные круги, есть научное просвещение и есть просветители. Есть, наконец, учителя в школах, в вузах и в академиях. И есть у них у всех моря́ доказательств...

И есть мы! И мы – во тьме! Как ни стараются осветители да просветители, а их свет на нас нейдет. Образование как-то образуется. А вот просвещение, ну нейдет, и все тут!..

Как-то не так, стало быть, они нам светят, раз их света не видать. Нет сейчас у нас в наших сердцах просвещающего нас света, нет святого духа. Нет у нас песни о нас самих. Старые забыли, новые не сложили. Все лай какой-то, вой. Вой, тоска, уныние. И издевательства. Все какие-то отрывки, обрывки, тряпки, все какое-то недоброе, злое, пошлое и постыдное. Постылое и опостылевшее.

Нет у славян сейчас костра и храма. Нет у русских сейчас храма, сидя у которого русские могли бы послушать своих настоящих отцов. Не с кем нам поговорить о бесконечном, вселенском холоде, в который мы погружены вместе с погружающимся туда миром. И говорим мы с теми, кто вызвался и назвался нашими отцами, о чем угодно, только не о холоде души. Не о наших знаменах и не о чести и достоинстве наших, не о духе святом. Не умеют сегодняшние отцы наши нас рожать.

Потухли сейчас костры почти у всех славянских народов. И славяне ютятся, греются нынче у чужих костров.

А у предков наших и с кострами, и с отцами все было хорошо. Большую, красивую, просторную, хорошую страну они нам оставили. Нам бы согреть ее. Нам бы найти ее. Точнее, найтись в ней или призвать всем славянским миром того, кто поможет нам это осуществить. Да где ж его взять? Взрастить разве что?

И говорю я не о политике, экономике, административно-хозяйственной деятельности, внешних и внутренних угрозах, исходящих от реальных врагов нашей самости и нашей державы. К счастью, с этими проблемами по долгу служения поэтапно и успешно справляется наш президент.

Я же говорю о загадочной для всего мира славянской душе и о некогда главных ценностях русского человека.

Знаю и даже понимаю, что от моих слов кого-то коробило прежде и коробит прямо сейчас, а некоторые, вероятно, готовы просто взорваться от негодования и желания наслать на меня все кары земные и обрушить на меня все кары небесные.

Но я уже раньше говорил и сейчас повторю еще раз: мы наши уроки-рассказы Русской Школы Русского языка не считаем ни научными докладами, ни политическими декларациями, ни религиозными проповедями. И в связи с этим мы наши лекции-уроки не считаем нужным сопровождать доказательствами или ссылками на иностранцев, различные лиги гуманитарных наук или историко-биографические тексты любой религии.

Что касается науки, то со многими учеными мужами я пребываю в хороших и даже дружеских отношениях. При этом себя к наученым-ученым и невéдникам-проповедникам не причисляю.