Забытый прародитель человечества

Связь умирающего или умершего человека с собакой в славянской традиции не случайна и восходит к языческим представлениям. Анализируя древнерусский погребальный обряд на основании данных археологических раскопок Гнездовского некрополя, Ю. Э. Жарнов констатирует: «Видовой набор фаунистического комплекса ограничивается фактически тремя видами: лошадью, собакой, птицей (курицей). <.. > Сравнительный анализ имеющегося материала с данными исторических и этнографических источников показал, что лошадь, собака и птица в погребальном культе играют роль «проводников из посюстороннего в потусторонний мир». Предложенная интерпретация должна пониматься как система с достаточно автономными элементами (конь, собака, птица); эта система входит в общую систему погребального культа и фактически дублирует такой универсальный способ «переправы», как сожжение»^{419}. Археологические данные о языческой эпохе подтверждают и письменные источники того времени. Побывавший на Волге в 922 г. арабский путешественник Ахмед ибн-Фадлан оставил нам чрезвычайно интересное описание похорон знатного руса, которое он видел своими глазами. Перед тем как предать огню тело покойного, соплеменники «принесли также собаку, рассекли ее на две части и бросили в судно. Затем принесли все его оружие и положили о бок ему; затем взяли двух лошадей, гоняли их, пока они не вспотели, затем их разрубили мечами и мясо их бросили в судно; затем привели двух быков, также разрубили их и бросили в судно; затем принесли петуха и курицу, зарезали их и бросили туда же»^{420}. Как видим, перечень жертвенных животных почти полностью совпадает с данными археологических раскопок, добавочное включение в него быков объясняется тем, что они были посвящены Перуну как богу загробного царства. Весьма показательно, что собака стоит в этом описании на первом месте среди принесенных в жертву животных, что недвусмысленно указывает на ее особую значимость в погребальном ритуале. Таким образом, мы видим, что, несмотря на принятие христианства, принесшего с собой новую погребальную обрядность, пережитки языческих представлений в этой сфере продолжали бытовать в народной среде в разных местах славянского мира еще почти целое тысячелетие. Однако идея о связи собаки с погребальным ритуалом древнее эпохи древнерусского язычества.

О глубокой древности возникновения подобных представлений говорит и данное Гомером описание устроенного Ахиллом торжественного погребения Патрокла:

Сверху костра положили мертвого, скорбные сердцем;
Множество тучных овец и великих волов криворогих,
Подле костра заколов, обрядили; и туком, от всех их
Собранным, тело Патрокла покрыл Ахиллес благодушный
С ног до главы; а кругом разбросал обнаженные туши;
Там же расставил он с медом и с светлым елеем кувшины,
 Все их к одру прислонив; четырех он коней гордовыйных
С страшною силой поверг на костер, глубоко стеная.
Девять псов у царя, при столе его вскормленных, было;
Двух и из них заколол и на сруб обезглавленных бросил;
Бросил туда ж и двенадцать троянских юношей славных,
Медью убив их…

(Илиада ΧΧIIΙ, 165–176)

Легко заметить, что погребение Патрокла весьма напоминает описанное ибн-Фадланом похороны знатного руса, произошедшее более двух тысяч лет спустя Троянской войны. Хоть перечень жертв слегка варьируется, включение в их состав лошади и собаки остается неизменным.