Забытый прародитель человечества

Вот уже сам Орион, отнюдь не безвидный, но гордый
Силой меча, и сияньем плечей и пояса светлый,
Реку влача за собой, восстает от другого отрога^{45}

.

Как видим, Орион во многом напоминает Боя, однако от последнего у него есть два существенных отличия — ни один миф не сообщает нам о том, что Орион был родоначальником греков либо какого-нибудь другого народа, и не указывает на его связь с погребальным культом. Чтобы разобраться в первом несоответствии, нам следует обратиться еще к одной необычной версии мифа о рождении Ориона, приводимой независимо друг от друга Гитином и Овидием. Согласно ей в Фивах или на острове Хиос жил бездетный старик Гирией, к которому в гости пришли не узнанные им Зевс, Посейдон и Гермес (в латинской передачи мифа Юпитер, Нептун и Меркурий). Хозяин оказал им гостеприимство и, когда они, открывшись ему, предложили исполнить любое его желание, попросил у богов сына. Боги содрали шкуру с быка, наполнили ее своей уриной и велели закопать в землю, в результате чего через девять месяцев на свет появился мальчик. В честь этого невероятного события отец назвал его Урионом (от греческого глагола ουρεω — «испускать мочу»), ради благозвучия затем переименованным в Ориона. Об этом же пишет и Овидий:

И по рожденью его Гирией назвал Урионом:
Первая буква потом в имени стала иной^{46}

.

Как видим, в этом варианте мифа Орион оказывается не столько сыном своего земного отца, сколько эманацией, пусть и достаточно своеобразной, трех великих богов-олимпийцев. Однако у того же Гитина во всем его изложении встречается лишь один единственный астральный миф, где эти три бога выступают вместе. И миф этот повествует об их астральном браке с Плеядами, за которыми, как выше уже отмечалось, семь лет безуспешно гонялся Орион: «Рассказывают, что числом Плеяд семь, но никому не дано разглядеть больше шести. Причину этого объясняют тем, что шесть из семи сожительствовали с бессмертными богами: три с Юпитером, две с Нептуном, одна с Меркурием, последняя же, считают, была супругой Сизифа. Из их числа от Юпитера Электра родила Дардана, Майя — Меркурия, Тайгета — Лакедемона. От Нептуна Алкиона родила Гириея, Келено — Лика и Нектея»^{47}. Поскольку сын Нептуна и Алкионы и был тот самый Гирисй, ставший земным отцом Ориона, оба сюжета окончательно переплетаются. С учетом того, что мифы об олимпийском поколении богов накладывались на мифы о предшествующих божествах, частично приписывая новому поколению богов деяния и атрибуты богов предшествующих, а частично принижая прежних божеств, низводя их до уровня второстепенных, а то и третьестепенных персонажей, оттесненных на периферию новой мифологии, можно предположить, что и образ Ориона подвергся подобному же принижению. Возможно, что отголосок этого, некогда более высокого положение Ориона имеется и в труде римского астролога М. Манилия, который, описывая подъем на небо «великого Ориона», отмечает, что тот при этом «обнимает великий Олимп»^{48}, ставший местом обитания нового поколения богов. В силу этого приведенная выше этимологическая связь его имени с уриной представляется вторичной, призванной унизить некогда более великий образ этого небожителя. Это подтверждает и свидетельство Аристомаха, передающего несколько иную версию данного мифа: «Аристомах рассказывает, что некий Гирией, желавший иметь сына, дал в Фивах обет. Юпитер, Меркурий и Нептун пришли в гости к Гириею и велели принести жертву для рождения сына. С жертвенного быка сняли шкуру, боги излили в нее семя, а затем по приказу Меркурия шкура была зарыта в землю. Когда родился обещанный сын, его назвали Орионом. Он якобы помещен среди созвездий. Нечто подобное о рождении Ориона рассказывает Гесиод»^{49}. Как видим, в данной версии речь идет уже не о моче, а о семени богов, гораздо более знаковой и благородной субстанции.