Зачарованная Эви

– Он не осмелится врать, потому что побоится ее расстроить.

Был бы здесь Чижик! Он дал бы мне дельный совет. На худой конец, посочувствовал бы.

Как ужасно быть одинокой и ни на кого не похожей.

Но на девятое утро после моего появления – осталось всего девять дней! – на соломенных тюфяках в кухонном лазарете лежали всего двое больных, а еще четверо поправлялись у себя в комнатах.

Дуб объявил, что мор унес жизни трети из двухсот обитателей дворца – придворных и слуг, причем по большей части до моего появления.

– Благодаря тебе, госпожа Огр, во дворце осталась куча народу.

Он велел двум служанкам начистить морковки, а третьей – подмести в кухне и затопить печь.

Я заметила, что тут вся заслуга принадлежит пурпурине.

– А пурпурину кто привез? – спросила леди Элеонора, которая толкла листья фенуса в ступке, как я ее учила.

Вошел сквайр Джеррольд.

Мурашки у меня побежали с такой силой, что я уронила пучок маргариток, которые здесь зовут «коровий глаз». Сквайр Джеррольд с присущей ему галантностью подобрал цветы и положил мне на стол. Я сделала реверанс – как могла изящно.

Леди Элеонора смотрела на меня. Я увидела, что ей жаль меня. «Себя пожалей», – подумала я со злостью и принялась обрывать листья коровьего глаза.

– Если положить их в мешочек под подушку, приснятся приятные сны.

Тут в дверь постучали так робко, что, кроме меня, никто не расслышал. Я пошла открывать.

В коридоре стоял Чижик, держа шляпу за поля.

– Эви?!

– Чижик! – И опять мурашки.

Он тоже не ожидал меня увидеть. Глаз у него дернулся. У него возникло какое-то сильное чувство, но я не понимала какое: в кухне было много народу.

– Да и я не то чтобы ждал, что ты самолично откроешь мне дверь.

– Как мама – здорова? В Дженне никто не заболел?

Я не могла сдержать улыбку. К тому же при нем не надо было прятать клыки.

Чижик тоже улыбнулся:

– Нет. То есть да, она здорова. Никто не заболел. Я рад, что ты цела и невредима.

Я распахнула дверь. Чижик поклонился всем, в том числе Дубу, служанкам и выздоравливающим. Поклон был плавный и пружинистый. Как же я раньше не замечала?

Чижик выпрямился, будто встал в фехтовальную стойку. Он наконец-то начал слушаться моих увещеваний – плечи назад! – и осанка у него теперь стала что надо.

– Меня зовут леди Элеонора. – Моя подруга сделала реверанс и покосилась на меня – не взгляд, а намек.

Ах да!

Я представила всем гостя:

– Господин Чизвик, Чижик, мой друг из Дженна.

Леди Элеонора снова сделала реверанс. Сквайр Джеррольд поклонился. Дуб кивнул и отсалютовал по-военному.

Какие они все славные – особенно сквайр Джеррольд, леди Элеонора и Чижик!

– Я подруга госпожи Эви отсюда, из Фрелла, – объявила леди Элеонора.

Она прикоснулась к моей руке, и от очередного приступа мурашек рука у меня дернулась на добрый дюйм.

Я что, влюблена во всех сразу, включая леди Элеонору? От голода и нахлынувших чувств у меня помутилось в голове, и я вообразила целый хор предложений руки и сердца и свой восторженный вопль: «Да, да! О да! Конечно! Все сюда, скорее!»

Чтобы уняться, я схватила ножку гуся, которого Дуб полчаса назад снял с вертела. Грудку я уже съела. Вскоре мысли снова вошли в нормальное русло, и я, как подобает воспитанной барышне, смогла вникнуть в беседу.

Леди Элеонора расспрашивала Чижика о путешествии.

– Один крестьянин по доброте душевной разрешил мне побыть у него, пока не сняли знак «ММ». Теперь мне нужно найти себе жилье в городе.

Наверняка крестьянину щедро заплатили.

– Чижик очень щедрый, – заметила я с набитым ртом, довольная, что можно похвалиться талантами друга. – Представляете, леди Элеонора, он ведет для своего семейного предприятия всю бухгалтерию. Ради него числа готовы на любые фокусы, сквайр Джеррольд. Если вам понадобится его помощь, он всегда к вашим услугам. Чижик, миленький, как же там твои родители без тебя? – Ой! – Наверное, ты спешишь домой: там много дел.

Точно! Он приехал сюда по маминой просьбе, а вовсе не для того, чтобы снова сделать мне предложение.

Он поклоном поблагодарил меня за комплименты, и я оторопела от такой холодной вежливости. Его жест напомнил мне того юношу, на которого я смотрела в окно усадьбы с хризантемами.

– Я еще не знаю, сколько тут пробуду, – сообщил Чижик.

От чего это зависит? Хорошо хоть он за это время не приобрел умения строить нерушимые планы. Может, останется, может, уедет. В этом смысле он был по-прежнему моим Чижиком.

– Сквайр Джеррольд, – продолжила я, – вы в жизни ничем не болели, кроме мучного мора, зато Чижик вырос на моих лекарствах.

Похоже, мне захотелось похвастаться и своими талантами тоже.

– Мне они очень полезны, – мужественно подтвердил Чижик.

– От какой заразы я вылечила тебя в после…

Договорить он мне не дал. И кашлянул.

– У тебя кашель?! – Я бросила обглоданную кость на блюдо с остатками гуся. Налила воды в тазик и принялась отскребать руки. – У меня есть девясил. Нужно всего…

Он снова кашлянул.

– Я здоров.

Я вытерла руки и не стала брать девясил, но, если Чижик и дальше будет кашлять, придется настоять на своем.

– Возможно, – промолвила леди Элеонора, – вы останетесь до пятницы?