Зачарованная Эви

Всего пять дней. Надеюсь, он пробудет дольше!

Леди Элеонора достала из кармана фартука два бежевых конверта и один вручила мне, а другой – сквайру Джеррольду.

– Раз поветрие покинуло Фрелл, мои родители устраивают бал, а затем – званый ужин. Госпожа Эви, вы будете почетной гостьей…

Дальше я ничего не слышала. Огра зовут на бал почетным гостем? Защитит ли меня это от козней сэра Питера?

Или это его затея?

Вдруг это ловушка?

Что мне надеть?!

Глава двадцать седьмая

Чижик поблагодарил леди Элеонору.

– Я обязательно останусь и надеюсь, что и Эви, и вы оставите для меня танец в своей бальной книжке.

– Разумеется. – Мне-то вряд ли придется что-то для него оставлять. – Спасибо.

В человеческом обличье я танцевала вполне сносно. Чижик меня научил, а он занимался с настоящим учителем танцев. Интересно, не забыла ли я, как это делается.

– Тебе спасибо, – отозвался он.

Сквайр Джеррольд, с его обостренным чувством долга, тоже попросил меня потанцевать с ним.

– Медленную аллеманду, – предложила я, вспомнив наш разговор в карете.

– Ого! – воскликнул Дуб. – Танец для помолвки!

Аллеманду так называли, потому что пары могли пробыть вместе дольше, чем во время других танцев.

Чижик нахмурился. Сквайр Джеррольд помахал рукой перед носом, хотя я мылась всего час назад.

– Да, аллеманду, но можно и что-нибудь другое, – сказал он.

– Главное – потанцевать с почетной гостьей! – Леди Элеонора улыбнулась мне.

Интересно, устоит ли Чижик перед ее обаянием. Скоро она поймет, насколько он добрее, милее и искреннее сэра Питера. Они оба богаты. Их родители согласятся на такой брак. Как странно будет видеть Чижика в роли любящего супруга!

Сквайр Джеррольд с поклоном удалился.

– У меня в Дженне две недели голова болела, – обратился ко мне Чижик. – И никто не мог вылечить.

Не может быть. С головной болью справится любой знахарь.

– А сегодня с утра опять мигрень. Если у тебя найдется минутка… И не слишком много других больных…

Он что, приехал во Фрелл, только чтобы я ему мигрень вылечила?

У камина стояло без дела кресло-качалка. Я подтащила его к своему столу:

– Сядь.

Брови у леди Элеоноры поползли вверх.

– Э-э… сделай одолжение.

Я открыла глиняный горшочек с медовым бальзамом. Когда я кончиками пальцев прикоснулась к вискам Чижика, чтобы втереть бальзам, от рук к груди побежали искры. У Чижика дрогнули плечи. Ему что, страшно?

– Леди Элеонора, если можно, намажьте его бальзамом. Мне пора готовить укрепляющий чай. Это сложно.

Леди Элеонора взяла у меня из рук горшочек, и, когда наши пальцы соприкоснулись, я ощутила такие же искры, только слабее. А она, похоже, ничего не заметила.

– Эви, лучше ты, я подожду. Понимаете, леди Элеонора, она точно знает, где нажимать.

Как это похоже на Чижика. Он боится меня, но ему важнее, чтобы мигрень как следует вылечили.

Леди Элеонора притворилась обиженной, но потом не сдержала смеха:

– Конечно, новые пальцы не замена старому другу! – А потом посоветовала Чижику жилье: она знала одно семейство, которое сдавало комнаты. – Я напишу вам рекомендательное письмо.

Как замечательно, что Чижик здесь, во Фрелле: ведь он видел меня в старом добром обличье, а не только в новом, ужасном. Я доделала укрепляющий чай и занялась его мигренью, несмотря на мурашки.

Чем ему тут заняться? Для рытья могил на пару со сквайром Джеррольдом он слабоват, но, пожалуй, поможет сквайру в других добрых делах, которых у того великое множество. Я надеялась, что Чижик со сквайром найдут общий язык. Оба люди чести. У одного – решимость и пылкость, у другого – теплота, юмор и чуткость.

Впрочем, это идеальное сочетание тоже не сделает мне предложения.

– Ну вот, Чижик. – Я отошла. – Так лучше?

– Все прошло!

Почему леди Элеонора улыбается?

Чижик достал из кошелька на поясе медный имберт – мою обычную плату за мигрень. Здесь мне больше никто не платил, а я и не просила.

Я взяла монету.

– Заварю тебе чернокорня, чтобы приступы не повторялись.

Тонко срезала четыре стружки с узловатого корня, положила в кружку и залила горячим имбирным чаем. Потом вручила кружку с настоем Чижику, следя, чтобы наши пальцы не соприкоснулись.

– Подожди несколько минут – пусть настоится.

– Это очень невкусно?

Как я по нему соскучилась!

– Тебе понравится.

Леди Элеонора тем временем растирала в моей ступке перец с анютиными глазками. Дуб разделывал говяжий бок и напевал себе под нос песенку про котика и бабочку. Я стала раскатывать тесто для пилюль – потом наделаю шариков и в каждый капну по дозе лекарства. Затем я кивнула Чижику, и он выпил настой.

Какая прелесть. Работаю, лечу больных. С мной трое друзей. Служанки, в отличие от других обитателей дворца, тоже успели привыкнуть ко мне и мирно болтали, лишь изредка поглядывая в мою сторону.

Раскатав тесто совсем тонко, я нарезала из него кружочков. Потом на каждый капнула лекарства и скатала в шарик, а шарики положила на противень, смазанный маслом, и отдала Дубу – запечь:

– Достань через полчаса. Мне надо обойти больных.

Чижик допил свой чай.

– Можно мне с тобой?

Он встал и опрокинул кресло-качалку.